Оливер. Кот, который спас праздник

– Может, включим телевизор? – предложила Кэролин. – Тогда, если Оливер начнет мяукать, папа не услышит.

– Ладно, – с улыбкой ответила Лора. – Но только сегодня.

Я услышал, как она включила телевизор, и ненадолго расслабился, закрыл глаза и стал наслаждаться теплом и комфортом. Кэролин гладила меня, и я даже забыл о своих тревогах по поводу того, что меня собираются заменить новым Угольком.

– Я на минутку выйду в туалет, Кэролин, – сказала Лора чуть позже. – А когда вернусь, придется Оливеру уходить. И никаких жалоб, пожалуйста, иначе вообще его больше не пущу.

– Ладно, – нехотя согласилась Кэролин. – Извини, Оливер, – прошептала она, когда за Лорой закрылась дверь. – Она переживает из-за отца, понимаешь? Может, мне пора собраться с духом и рассказать ему про тебя? Видишь ли, с тех пор, как я заболела, его легко расстроить.

Снова раздался звук открываемой двери. Я решил, что Лора вернулась, и допустил фатальную ошибку: сладко потянулся, задрав одеяло. К моему удивлению, Кэролин испуганно ахнула и довольно грубо пихнула меня рукой.

– Папа!

Я застыл. У меня возникло ужасное чувство, что мой хвост наполовину торчит из-под одеяла. И тут с моих губ сорвалось испуганное мяуканье.

– Какого лешего? – раздался громкий и сердитый мужской голос. Потом послышались тяжелые шаги. Одеяло сорвали, и громадная лапа схватила меня за шкирку. Я вдруг вспомнил тот ужасный день, когда меня, крохотного котенка, так же схватил первый человек, с которым мне довелось познакомиться. Я в страхе зашипел и вонзился когтями в другую лапу мужчины.

– Ай! Отцепись, мерзкое злобное создание! – Он швырнул меня, и я, дрожа от страха, приземлился на пол у стеклянных дверей.

– Выпустите меня! Выпустите! – стал кричать я на кошачьем, но Кэролин меня не понимала, а даже если бы и понимала, не смогла бы помочь, потому что сама в этот момент кричала:

– Папа, зачем ты так? Ему же больно!

– И будет еще больнее, если я еще хоть раз его увижу! О чем только думала Лора, когда пустила сюда животное? ЛОРА! – заорал он, и женщина вбежала в комнату. Лицо у нее было пунцовым, и она дрожала не меньше моего.

– Простите, Джулиан. Что плохого мог сделать этот кот – смотрите, какой он добрый и чистый, и на нем ошейник…

– Да мне плевать, будь на нем хоть смокинг! Ты прекрасно знаешь, что я запрещаю пускать животных в дом и тем более – в кровать к моей больной дочери!

– Это не кровать, папа, это диван. И мне уже не так плохо, как раньше, мне лучше, – плакала Кэролин.

– Твой организм по-прежнему уязвим для любой инфекции, и ты это прекрасно знаешь. У тебя снижен иммунитет. Тебе с людьми нельзя контактировать, не то что с такими грязными блохастыми животными.

Блохастыми? Не будь я парализован от страха, кинулся бы на него и расцарапал лицо за такое оскорбление.

– Джулиан, мне кажется, вы преувеличиваете, – заговорила было Лора, но он в гневе повернулся к ней.

– Преувеличиваю? Позволь напомнить, что это моя дочь, мое единственное дитя, и кроме нее, у меня больше никого не осталось в этом мире. Разве мало того, что она тяжело заболела и несколько месяцев проходила лечение, которое подкосило и ослабило ее…

– А теперь ей лучше, Джулиан. Да, она все еще слаба, но идет на поправку с каждым днем. Хватит относиться к ней, как к умирающей! Ей нужны друзья, нужна компания! А опасаться стоит только больных простудой и инфекционными заболеваниями, но никак не всех подряд! Пока Оливер не начал приходить сюда, она погибала от скуки.

– Оливер? Эта… зверюга? Хочешь сказать, что это не в первый раз и он приходит сюда уже давно? И ты поощряешь это за моей спиной? – В какую-то секунду мне показалось, что сейчас он схватит Лору за шкирку, как меня. Но тут вмешалась Кэролин.

– Пап, Лора не виновата. Я ее заставила его впустить. Это правда, мне было скучно. И я очень обрадовалась, когда Оливер стал приходить каждый день. Благодаря ему мне стало лучше.

Но мужчина не обращал на нее внимания и продолжал кричать на бедную Лору.

– Я нанял тебя, чтобы ухаживать за дочерью, а не для того, чтобы подвергать опасности ее здоровье, впуская в мой дом кошек! Поняла?

– Да. Простите, Джулиан. Это больше не повторится.

Кажется, они забыли, что я все еще нахожусь в комнате.

– Очень на это надеюсь, – произнес он тихим голосом, от которого у меня шерсть на загривке встала дыбом. – Иначе ноги твоей здесь больше не будет. На свете полно сиделок, которые будут делать то, что им велят. – Он огляделся и наконец заметил меня, в ужасе прижавшегося к стеклу. – Выстави его немедленно, и не дай бог увижу его снова.