Октябрь, который ноябрь

— Вот так неформально, но деятельно мы вливаемся в революционные ряды, — с удовольствием комментировала товарищ оборотень. — Прошу заметить — с пользой для дела и истории!

— Кто вливается, а кто вколачивается, — проворчала Катрин, готовя очередную кнопку и «молоток».

Перейти на третий этаж непосредственно к штабу ВРК Общий орготдел не успел — перехватили на лестнице. Машина и делегаты для переговоров были готовы и рвались в бой.

— Это что? — ужаснулась Катрин на выходе.

— Выделенный нам лимузин. А что такое? — озабоченная «товарищ Островитянская» на миг отвлеклась от беседы с коллегами по революции.

Видимо, у ступеней стояла какая-то разновидность «лорин-дитриха»: довольно длинный лимузин, в оригинальном камуфляже: местами авто просто блистало бронзовыми деталями и пятнами лака «слоновой кости». Но по большей части машина выглядела не ослепительной, а осенне-грязной. Похоже, шофер успел протереть автомобиль частично, по-детально и выборочно.

Делегаты, с неожиданной галантностью помогая товарищу Островитянской, заняли диван заднего сиденья, Катрин ничего не оставалось, как направиться к переднему.

— А дверь не открывается, — не замедлил сообщить водитель. — Замок заклинило.

Катрин молча ухватилась за растяжку тента и ногами вперед кинула тело внутрь. Кто-то из проходящих мимо красногвардейцев одобрительно присвистнул: полупальто и взметнувшаяся юбка сполна позволили оценить стройные шпионские ноги, обтянутые не совсем аутентичными брюками для верховой езды.

— Вот эта гимнастка — товарищ Мезина, по имени Екатерина, — с опозданием представила соратницу Лоуд. — Девушка с большим практическим опытом, в том числе нелегальной работы. Ну, вы, товарищи, и сами видите. У меня Катя за охрану отвечает.

Товарищи действительно разглядели, что здесь не только товарищ Островитянская, и пожали Катрин руку.

— Стартовать, что ли? — прервал официальную часть юный водитель.

— Давай, братишка, — разрешила Лоуд. — К Зимнему, к штабу Округа. Только не сшиби кого-нибудь.

«Лорин» действительно стартовал: воссияли огромные фары, рыкнул двигатель, гавкнул клаксон-ревун, живо очистилось пространство перед капотом, и пегий автомобиль, подобно быстроходному миноносцу рванул к воротам. Катрин закачало на упругом сидении.

— Ага, кресла тут подрессоренные, — подтвердил шофер.

— Как данный агрегат именуется? — осторожно спросила Катрин, уяснившая, что водитель явно несовершеннолетний, а ремни безопасности на здешних авто отсутствуют в принципе.

— Так это «Лоррейн Дитрих» шестой серии, неужели не видно?! — возмутился шофер.

— Извини, я в этих «лоренах-лоррейнах» не очень сведуща, — призналась шпионка. — А тебя заодно с этой «шестой серией» реквизировали?

— Не, меня владелец из гаража вызвал, я там помощником механика работал, знаю машину хорошо, — признался мальчишка. — Да вы, товарищ Мезина, не волнуйтесь, я у самого Нагеля на подхвате работал, ни вас, ни машину не разобью.

Кто такой Нагель^[21] шпионка не помнила, но рулил юный юноша уверенно, того не отнять. «Лорин» лихо огибал стоящие броневики и грузовики, по делу гавкал клаксоном на самокатчиков и зазевавшуюся пехоту. Катрин прислушалась к разговору на заднем сидении.

…- Генерала убеждать — все равно, что лбом стену прошибать, — говорил комиссар Смольного Чудновский — интересный парень с волнистыми волосами и черными живыми глазами. — Я с ним уже трижды встречался. Собственно, он всецело понимает безнадежность своего положения, но…

— Никаких «но»! — хрипловато отрезал второй делегат. — Не хочет, заставим. Дать пару пушечных залпов по Зимнему для острастки, а уж потом переговоры.

Любителя артиллерии звали товарищем Дуговым, был он из анархистов. Как поняла Катрин, буйный товарищ пару дней как удрал из госпиталя, и человек он чрезвычайно решительный. Заломленная бескозырка и рукояти гранат, нагло торчащие из карманов бушлата, не оставляли сомнений: весьма идейный анархист, такой на переговорах едва ли к месту. В кинофильму бы ему, там такие в самый раз.

— Не напирай, Федя, — неожиданно мягко предупредила Лоуд. — С залпами успеется. Наша задача: сэкономить патроны, бомбы, солдатскую кровь и стекла дворца. Зимний будет за нами в любом случае. Но беря власть, мы с тобой берем и ответственность за окна Петрограда. Нам их теперь стеклить, понимаешь?

— Ну, стекла, да… Я, Люда, понимаю, — прохрипел товарищ Дугов. — Но сколько можно их, Временных, уговаривать добром уйти? Вон, Чудновский и так, и этак, дипломатично… За нами сила народа или что?!

— Спокойно, Федор, спокойно. Задницы лизать мы никому не будем, а обойтись без большого кровопролития — то, как раз на благо народа, — весьма разумно напомнила Лоуд. — Нас вот порядком беспокоит наглость противника. И вообще что происходит и откуда взялись бешеные пулеметчики? Генерал, между прочим, задается тем же вопросом. Какого чертта наши положили столько юнкеров?