Октябрь, который ноябрь

Развернувшийся лимузин радостно взревел и рванул в погоню. Броневик шустро уходил задним ходом к Адмиралтейству. Прожектор бронемашины погас, сейчас лишь фары «лорина» на мгновения цепляли серый бок удирающего противника. Ну да, во время лобовой атаки ведь и световое вооружение лимузина порядком слепило врага. Война нервов, пулеметов, десятков «свечей» и «лошадиных сил», чтоб они все сдохли…

— Коля, он же сейчас нас из пулемета! — осознав, в панике заорала Катрин.

— Не успеет, ему сворачивать! — успокоил юный шофер, бросая машину вправо.

Действительно, кормовой пулемет врага успел выдать куцую очередь и броневик свернул к Невскому, упустив преследователя из сектора обстрела.

Бесстрашный экипаж Общего орготдела гнался за бронемашиной, принадлежащей к числу моделей не самых распространенных, безбашенных и в самом прямом смысле этого слова. По сути, это было шасси грузовика, тщательно обшитое катаной хромоникелевой броней. Вооружен соперник на данный момент по схеме «дави-тикай»: пулеметы в лобовой и кормовой амбразурах, бортовые бойницы задраены.^[47] Не самый приспособленный к уличным боям бронезверь, но как его уничтожать, не имея противотанковых ружей, ПТУР и прочих базук?

Удирающий агрегат задел баррикаду у Адмиралтейского проезда, но это броне-гада не задержало — не снижая скорости, вырулил на Невский.

— Тарищ капитан, а как мы к нему подступимся? — задал закономерный вопрос автоматчик — в котором Катрин с некоторым опозданием, но без особого удивления опознала Василия-снайпера широкого профиля.

— Да хрен его знает, — шпионка полезла в карман за свежей обоймой, но мероприятие по перезарядке пришлось отложить — взявший след «лорин» скакал по подпорченной возведением баррикад мостовой чересчур непредсказуемо.

— Никола, ты только бронник больше на таран не бери, — проникновенно попросил боец.

— Да с чего вы взяли, что я машину буду портить?! — возмутился специалист баранки. — На испуг брал. Оно и получилось.

— Ладно, а сейчас как? — поинтересовалась Катрин, вполне согласная что «на испуг» взять получилось, и не только с броневиком. — Догоним, и…?

— Я догоняю, а вы уж как-нибудь останавливайте. Это ж военный момент, мне его откуда знать? — справедливо удивился Колька.

Мимо промелькнула Мойка, Строгановский дворец…. Несмотря на глубоко ночное время, народу на проспекте стало больше. То ли торжества на Дворцовой разбудили обывателей, то ли…

— А он ведь сейчас пальбу откроет, — сообразила Катрин, оценивая широченный как полковое стрельбище простор Невского.

— Не подставимся! — заверил шофер. — Только вы уж как-то не теряйтесь, останавливайте урода, а то страшновато.

Легкий «лорин» мгновенно прибавил газу, ушел в сторону, выскочив правыми колесами на тротуар, необъяснимо умудрившись не задеть фонарный столб… Вовремя — заплясал огонек у пулеметного дула на броневике. Свиста пуль было не слышно, но народ на панелях Невского, наконец, бросился врассыпную…

Очередь ушла выше — по стенам домов, бронепулеметчик поправил прицел, вновь вдавил гашетку, но коварный Колька уже бросил машину влево. Несколько пуль все же задели заднее крыло, водитель негодующе взвыл, добавил газу. Визжащий лимузин практически настиг броневик, держался-танцевал сзади и левее, то и дело запрыгивая колесом на поребрик. Трясло немилосердно, но рыло кормового пулемета, судорожно дергаясь, не могло довернуть и достать столь близкого преследователя.

— Давай по кожуху! — лязгая зубами, проорала шпионка.

Бить прямиком в броню броневика смысла не имело — она хоть и противопульная, уязвимая на сверхкороткой дистанции, но относительно легкие пули «маузера» и японского боеприпаса «федорова» вполне отражала. Имелась бы в машине «трехлинейка» — другое дело. Но кто знал…

Стрелки «лорина» открыли огонь, имея целью ствол кормового «максима». Попасть при такой скачущей езде даже в стену дома было проблематично, но все ж из десятка пуль одна задела пулеметный кожух, из пробоины брызнула струйка воды…

— Отлично бьете, Катерина Георгиевна! — восхитился автоматчик.

— Да это ты словчил… Амбразура!

Из броневика пытались открыть ответный пистолетный огонь, но эту глупость агенты Общего орготдела пресекли немедля. Катрин била с двух рук, автомат неслабо поддерживал, пули вышибали искры вокруг амбразуры, надо думать и внутрь что-то влетело, по крайней мере, от мысли продолжать дуэль бронеходчики отказались.

— Под пулемет не суйся, — предупредила шпионка, пытаясь догадаться, что делать дальше.

— Естественно, они же и без охлаждения полоснут, — ответил юный водитель, временами проявляющий удивительную трезвость мышления, но исключительно по технической части. — А он сейчас свернуть норовит!

Как можно догадаться о намерениях экипажа туповатой и полуслепой стальной колымаги было не ясно, но перед мостом броневик действительно свернул на набережную. На бешеной скорости около двадцати пяти верст в час погоня пролетела мимо Казанского собора.

— Вася, у тебя же гранаты есть?

— А как же! — отозвался боец. — Но они того… «бутылки». Противотанковую бы, закинуть ему в кузов, глушануть.