Охота на мудрецов. Неизданное

Перечисляет все этапы, знаю их наизусть. Еще одна иллюзия, рассыпавшаяся прахом. Закрываю глаза и думаю, как умеют мудрецы. Отключившись от мира, не слыша и не реагируя ни на что вокруг. С холодом рассудка спорит желание жить и впервые его голос звучит громче.

– Давай попробуем, – замираю и не верю, что произношу это вслух, – я реализованная двойка вне кризиса. Все синдромы теперь неактуальны.

– Конечно, – улыбается капитан и снова крепко обнимает.

Палуба качается, катер набирает скорость, а мне кажется, это я лечу, закрыв глаза и слушая только ветер. Но вся моя сила и свобода стоит рядом в черном военном комбинезоне. Публий. Теперь он – моя жизнь.

В печали

Глава 1. Ярость

Наилий

Адреналин долбит по нервам и щекочет ознобом от затылка до поясницы. Холодно у ворот особняка, не смотря на раннее лето. Флавий не поднимает глаз от стриженного газона. Помог моей женщине сбежать. Друг ей позвонил, давно не виделись. Вот либрарий и рассказал ей про калитку в ограде.

– Рэм, чтобы больше ни одной дыры по периметру! – рычу на майора службы безопасности.

– Виноват, Ваше Превосходство, – он тоже опускает взгляд, – исправим.

Поздно уже исправлять, упорхнул Мотылек. В дом привел, все для нее сделал, а позвонил лысый мозгокрут – и нет у меня женщины. Глупо ревновать, не было ничего между ними, невинной Дэлию взял, но легче от этой мысли не становится. Никогда до конца не понимал мудрецов. Дэлия настолько другая, что не знал, с какого бока подходить. Радовался, что ей плевать на звание, статус, и оказалось, что зря. Какими бреднями ее сманил Создатель? Ради чего она уехала в четвертый сектор?

К Агриппе.

От одного имени выброс адреналина становится запредельным. Скоро руки задрожат, и через пелену перед глазами буду видеть одних врагов. Безжалостно долбить их посохом в кровавую пену, пока не упаду от усталости. А резерв сил у меня огромный.

– Флавий, за мной.

Думаю, что говорю тихо, но охрана напрягается. Бесшумный конвой тенью скользит шаг в шаг по ступеням крыльца через атриум на лестницу. Следят и ждут, что буду делать, чем злят еще сильнее. Бурлит коктейль из гормонов, лишая остатков выдержки. Еще успею дойти до спальни и отдать пару приказов.

– Рэм, – говорю, не оборачиваясь, знаю, что идет следом, – машину сопровождения за ней до границы сектора. Доклад по форме.

– Есть, – летит мне в спину.

– Флавий, меня нет на сутки. Ни для кого. Все вопросы в заморозку или главам служб. Тебе ясно?

– Так точно, Ваше Превосходство, – чеканит либрарий, а мне кажется, зубами стучит. Заставляю себя отвернуться от побледневшего помощника. Даже если нос сломаю, не успокоюсь. Дергаю дверь и ныряю внутрь, отсекая громким хлопком десяток любопытных взглядов. Тишина пустой спальни давит на плечи, гнет тяжестью и выворачивает от боли на изнанку. На простынях остался запах, в шкафу висят платья, а в холодильнике мясо, которое хотел сегодня приготовить. Для кого теперь? Что пошло не так?

На один день оставил! На один проклятый всеми несуществующими богами день!

Судорога катится волной и бьет в затылок. Зажимаю крик стиснутыми зубами. Кулаки давлю до спазма. Нельзя орать! За дверью еще толпа любопытных, пусть уйдут. Катятся в бездну все! Жалостливый дурак Флавий, упрямый баран Рэм и психованный ублюдок, возомнивший себя создателем! Светоч Великой Идеи, последняя надежда системы на обновление. Рухнет без него все! Как же! Нужно было его из окна выбросить, а не Телепата!

Закат гаснет за окном, и включается автоматика. Стекла темнеют, зажигается свет, а климат-система добавляет тепла. Дэлия мерзла ночью, для нее изменил настройки. Под руку попадается стул и летит во внутренний блок климат-системы. Грохот, как выстрел, как спущенный курок. Мою защиту пробивает, и открывается бездна. Ну что, демоны, соскучились?

Посох ложится в руку и с шипением раскладывается. Адреналин достигает черты, за которой только смерть, я один выдерживаю такую концентрацию. За волной жара сразу лед. Кристальная чистота в голове с одной единственной мыслью – крушить.

Тело становится послушным, текучим, гибким. Спальня заполняется грохотом разносимой в щепки мебели. Качается на проводе сбитый светильник, заставляя тени плясать по белым стенам. Они толпой обступают меня со всех сторон, вынуждая отбиваться. Боль можно заглушить только другой болью. До звона в забитых мышцах. Пока в руках еще можно удержать посох.

Флавий

– Он там все разнесет, – вздыхает Рэм и качает головой, – Флавий, вот объясни мне, какого лысого гнароша ты полез, куда не просили? Девочку пожалел? Нашел кого. Эта хитровышморганная дарисса мне тут и про таблетки, и про прокладки, и чего только не рассказывала, чтобы улизнуть, а ты ей дверь открыл.

Еще меня безопасность не отчитывала за решения. Но тут возражения застревают где-то в глотке и даже не просятся на язык. Виноват. Представить не мог, что этим закончится. Сестру вспомнил с ее тираном-любовником и пожалел. Не нужно было?