Охота на мудрецов. Неизданное

Стеклянная кабинка шлюза рассчитана на одного, но я, ничуть не смущаясь, приглашаю в нее Диану, снова прижимая к себе. Плевать, что думают окружающие, главное для меня сейчас я держу в своих объятиях. Стенки вращаются, закрывая путь назад и выпуская в зал. Трамвай еще не вернулся из предыдущего рейса, поэтому мы устраиваемся ждать на жестких сидениях под куполом левой полусферы здания. Лучи светила падают с неба через ажурную вязь рам фасада, рисуя на мраморном полу сложный геометрический узор. Кроме длинных рядов кресел в зале только автоматы с водой и камеры видеонаблюдения, свисающие черными пауками с прозрачного потолка.

– А маяк на острове еще открыт? – спрашивает мудрец, перестав крутить головой по сторонам.

– Конечно, – беру Диану за руку и сажусь так, чтобы закрыть спиной от камер, – обзорную площадку отремонтировали, теперь по лестнице можно подниматься, не боясь переломать ноги.

– Мы ведь сходим туда?

Когда она так смотрит, отказать невозможно. Киваю в ответ и касаюсь руки поцелуем, а в кармане тревожно пищит гарнитура. Кхантор бэй, нет меня! В отгуле! Пропал, исчез, умер!

– Слушаю.

– Публий, я распорядился, – сухо говорит генерал, – вечером к тебе приедет боец и заберет Поэтессу. Я нашел для нее клинику на севере. Договорился с главным врачом об особом режиме. Пока я не разберусь с покушениями, лучше держать мудрецов порознь.

Как удар в грудь, выбивающий из легких воздух. Накрываю девайс ладонью, чтобы Диана не слышала, как ее жизнью распоряжаются без ее ведома. Да, теперь о мудрецах все знают, но Наилий выпускать их из-под контроля не собирается. А я ни званием, ни должностью не вышел, чтобы с ним спорить.

– Спасибо еще раз, – продолжает генерал, – пришлось тебе терпеть неудобства…

– Нет, – выдыхаю в гарнитуру и отворачиваюсь от мудреца.

Невыносимо думать, что она вернется обратно в психиатрическую клинику. Огонь зеленых глаз снова потухнет, улыбка померкнет, а на плечи ляжет ненавистная мне больничная рубашка. Должен отговорить Наилия, но не знаю как.

– Что, нет? – переспрашивает генерал. – Публий?

Придумать Диане болезнь и оставить в стационаре? Тот же вирус, как у Тороса, оставит мудреца в боксе на семь положенных дней, а потом карантин можно продлить. Или положить мудреца в капсулу на полное обследование? Не бывает абсолютно здоровых цзы’дарийцев, всегда есть, что полечить. От лихорадочных раздумий затылок пульсирует болью, меня дергает, когда Диана трогает за колено. Оборачиваюсь и понимаю, что ничем не лучше генерала. Тоже хочу запереть, не спросив, чего хочет она.

– Я перезвоню, – бормочу в гарнитуру и разрываю связь, не дождавшись от Наилия команды «отбой».

– Что-то случилось? – хмурится мудрец. – Нам нужно вернуться?

Холодом тянет по спине, облизываю пересохшие губы. Лучше сказать правду.

– Тебя переводят в другую клинику. Вечером приедет рядовой и заберет тебя из моей квартиры.

Глава 13. «Останься со мной»

Поэтесса

Публий снимает гарнитуру с уха и опускает взгляд. Впервые вижу, как медлит и не решается что-то сказать. Все еще держит меня за руку и вдруг выговаривает по-военному четко:

– Тебя переводят в другую клинику. Вечером приедет рядовой и заберет тебя из моей квартиры.

Волна жара прокатывается по телу и вспыхивает на щеках. Так долго ждала эту фразу и все равно не могу принять. Моя сказка заканчивается слишком быстро, и совсем не словами о долгой и счастливой жизни. Не думала, что будет настолько жаль.

– Наверное, так даже лучше, – вздыхаю и глажу капитана по руке, – все хорошо, правда, я знала, что это не навсегда.

Чувствую, как сжимает мою ладонь сильнее, боюсь поднять голову и увидеть жалость в его глазах. Другой момент я хочу унести с собой в палату психиатрической клиники. Пусть не сбылось пророчество о художнике, но у меня останется поцелуй посреди Равэнны. С запахом цветущей акации и медовой сладостью на губах.

– Когда придет рядовой? Сколько у нас времени? – спрашиваю и все же решаюсь посмотреть на Публия.

Он вытягивает спину и вырастает надо мной. Выше на полголовы, сильнее в несколько раз, а, главное, свободнее. Но если мудрецов держат замки, то военных приказы. И нет поцелуя, способного это изменить.

– Вечером, – эхом повторяет военврач и замолкает.

Я снова глажу его по руке и пытаюсь успокоить:

– Не переживай, пожалуйста. Давай просто сядем на речной трамвай и поплывем на остров. Там маяк и берег, усыпанный галькой. Мы успеем увидеть, как светило ложится на воду Тарса и…