Огненный шар

— Да бог с тобой, молодой человек, как же мы без государя?! Он реформы разные устраивает, людям руки развязывает, но он считает, что у народа должен быть хозяин. Царь один и общий. А бояре или другие чины разных сословий — вот это костяк руководства народом. Народ — это толпа, куда поведешь, туда она и пойдет. Вот поэтому он у нас и строй такой. Хорошие времена!

— А у вас тоже крестьяне есть? — спросила Ин.

— А как же. У нас в имении пятьсот душ. Хозяйство ведут, работают. Народ надо направлять.

— Чудеса. У нас такого нет, — сказал Ник и почувствовал, что Ин толкает его ногой под столом. — У нас еще жестче… — спохватился Ник.

— Вот и правильно, — поддержал хозяин. — Народом надо управлять всегда. Вы кушайте, кушайте… Сейчас отдыхать пойдете. Жена вам уже постель расправила.

Ин с улыбкой взглянула на Ника.

— Спасибо вам, благородные хозяева, — сказал Ник. — Мы действительно сильно устали после похода на шведов. Отдохнуть бы не мешало.

— Вина вам туда принести?

— Нет, не надо, — отказалась Ин. — Мы и так хорошо посидели.

Они оставили хозяев довольными и пошли в приготовленную для отдыха комнату.

— Тебе еще спину помазать? — спросила Ин. — Она у тебя болит?

— Не знаю, посмотришь? Что-то уже ничего не чувствую.

Ин заулыбалась.

— Вот хитрец. Ты так и хочешь…

— Ну, может, еще разок помазать надо. У тебя же еще там что-то осталось.

Ник разделся и упал на кровать.

— Если мазать, так всего, раздевайся. Тоже мне больной нашелся.

— Ой, какая строгая врач… Как не раздеться.

Ник скинул с себя все нижнее белье.

— Ну, чего стоишь? Ложись, лечить буду.

Ник лег на широкую хозяйскую кровать, вытянул руки и замер.

— Чего смотришь, голого парня не видела, мажь давай, — пробурчал он, уткнувшись в подушку.

Ин провела вдоль спины рукой.

— А у тебя ничего не осталось. Все ожоги прошли, будто их и не было.

— Да ладно?

— Точно говорю. — Она провела рукой еще ниже, потом по стройным его ногам. — Абсолютно ничего нет, будто не было ничего и никогда.

— А я думаю, что у меня тело все чешется. — Ник поднял голову, взглянул на стену, где висит большое зеркало.

— Вот, вот, иди и посмотрись в него, сам убедись. Может, мазь какая-то особенная?

— Это не мазь — это мы особенные, — сказал Ник и поднялся, чтобы взглянуть на свою спину в зеркало.

— Ну как? Убедился? — Ин сидела на кровати и наблюдала за Ником, как он себя разглядывает. — Какие мы все разные, — сказала она задумчиво.

— В смысле, мальчики и девочки?

— Нет, не в этом. Я времена имела в виду. Эти люди стеснительные и какие-то закомплексованные. А наши — без проблем… Вот ты просто так встал передо мной голый и хоть бы что. А молодежь этого времени никогда бы себе этого не позволила.

— А что тут такого? — удивился Ник, поворачиваясь перед зеркалом. — У нас, сама знаешь, никто и ничем не удивит. Это все естественные дела.

Ин пожала плечами.

— Ты прав, — сказала она. — Но есть и у нас люди, которые могут к себе притягивать или отталкивать.

— И к какой категории я отношусь? — спросил Ник у Ин.

— Ты, естественно, к первой. Ты мне всегда нравился, но я не могла ничего тебе об этом сказать.

— Почему? — Ник подсел рядом. — Жан мешал?

— Жанчик — тоже мальчик-прелесть. Не знаю, почему не могла.

— Я знаю, — сказал Ник. — Ты влюбилась в Пашку.

— В Пашку? Не знаю почему, но что-то такое было, — согласилась Ин. — А ты — это другое дело.

— Ну, ты меня уже изучила?

Ин покраснела и встала.

— Я тебя и раньше видела и Жана тоже. Помнишь, тогда, когда в озере купались?

— Ты знаешь, я помню тот момент, но что-то немного подзабыл твое тело. Напомнишь?

— Вот, Ник, какой ты хитрый…

Ник встал, подошел к Ин, расстегнул ей кофту.

— Я думаю, у нас сегодня что-нибудь получится в этом нашем путешествии в триста лет назад.

— Давай попробуем, — улыбнулась Ин и, обняв Ника за шею, почувствовала, с какой силой забилось ее сердце.

— Ничего если мы с тобой сегодня немного согрешим? — шепнул Ник ей на ушко.

— Почему немножко? Ты на это не способен. Ты способен на большой грех, и давай его разделим пополам.

Измученный ласками обезумевшей Лизы, Жан только под утро немного вздремнул. Лиза так и не сомкнула глаз. После такой бурной ночи и мыслей о скором расставании она смотрела на лежавшее поверх одеяла юное тело, лаская его губами и своими нежными ладошками, думала, как бы еще хоть раз в жизни так близко побыть с полюбившимся ей человеком. Она смотрела на закрытые глаза Жана, водила пальчиком по его носику, губам, целовала его грудь, чувствуя вздрагивание его тела, и не знала, как ей быть дальше. Когда она касалась его гениталий, у нее внутри все переворачивалось и ей хотелось его еще и еще…

— Жан, — прошептала она. — Ты спишь?

Лиза погладила его по голове, неосторожно сдвинула бинтовую повязку, и она свалилась на подушку.

Жан приоткрыл глаза, и Лиза с удивлением заметила, что шрама на голове нет и голова в полном порядке.

— У тебя нет следов ранения, — радостно прошептала она и прижалась губами к его голове.

Жан ощупал голову руками, убедился, что все просто таинственно исчезло, прижал девушку к себе.