Огненный шар

Ин не отходила от умершего Павла. Она обняла его за плечи и, обливая слезами, качала на руках.

— Это какое-то сумасшествие, — шептала она. — Такого же не бывает? Как же судьба несправедлива к людям…

— Бывает, — сказал подошедший командующий, — бывает, молодые люди. Это война. А вы молодцы! Государю доложу, он будет доволен.

— Теперь куда? — спросил Ник.

— Идем в Кронштадт, на базу, — сказал граф. — Там нас будет встречать сам государь. Тело в воду, — скомандовал он подошедшим морякам.

— Не дам, — схватила Павла Ин. — Не дам в воду. Он должен быть похоронен, как человек.

— Он должен быть похоронен, как моряк, — обернулся граф. — Здесь свои законы. Море — это наша жизнь и наша могила. Это закон! Мы только к завтрашнему вечеру прибудем на базу, поэтому подчиняйтесь законам нашего государства.

— Убери руки, — сказал Жан моряку. — Мы сами его похороним.

Они втроем подхватили Павла, отнесли на корму, где спускали в воду погибших, положили на палубе и обступили его со всех сторон.

— Прости нас, Пашка, — сказал дрожащим голосом Ник. — Ты совсем немного не дожил до победы. Прости нас. Мы тебя никогда не забудем.

— Если я когда-нибудь буду в этих местах, обязательно приеду на этот остров Котлин и опущу в балтийскую воду венок за тебя, Паша, за всех наших предков, что отвоевывали наши границы. Спи спокойно. — Ник присел к изголовью и поправил его растрепавшиеся от ветра волосы. — Жаль, что мы с тобой так некрасиво расстаемся.

Жан с Ником отошли в сторону, дав возможность Ин попрощаться с Павлом.

— Я тебя не забуду, — шептала она сквозь слезы. — Занесло же меня в эти времена. Как жаль, что я с тобой так мало была. Прости меня, милый! — Она наклонилась и поцеловала его в лоб.

Жан и Ник подняли тело Павла и поместили в специальный деревянный желоб, по которому спускают в море умерших.

Ин до последнего держала его за руку и разревелась еще больше, когда его рука постепенно покидала ее руку.

Они втроем стояли у кормы и смотрели, как его тело медленно уходит под воду.

Ник обнял Ин, прижал к себе.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Успокойся и не плачь.

Жан встал рядом, с другой стороны, взял ее за руку.

— Мы все вместе, — сказал он. — И это уже здорово!

Глава 17

Гонимые ветром корабли взяли курс на остров Котлин, а затем в Кронштадт.

Жан стоял у орудия, и его волосы, слипшиеся от крови, блестели на солнце. Он смотрел вдаль, где за горизонтом была российская земля.

Ин уснула на коленях у Ника тут же, на палубе, где отдыхали моряки и солдаты.

Командующий обошел корабль, посматривая на своих подчиненных, и поднялся на капитанский мостик.

— Видел бы сейчас меня отец, — вздохнул Жан. — Он бы с ума сошел. Сказал бы, что вот опять в очередную историю влип.

— И часто у тебя так получается? — спросил Ник.

— Насчет историй? Да постоянно. Меня нельзя одного отпускать. Я вечно что-то да придумаю.

— Поэтому в поезде ты ехал не один.

— Где они, мои друзья-товарищи, дома, наверное, уже сидят, а отец слезами обливается, пока я тут вот воюю.

— И у меня тоже, наверное, переполох. В полицию заявили, розыск объявили, — задумчиво произнес Ник, подставляя лицо солнечным лучам.

— Тебя еще искать могут?

— А ты как думал?

— И мне домой захотелось. Подлечу свою голову и на дискотеку сорвусь, — мечтал Жан.

— А ты так иди. Скажешь, воевал за государя со шведами. Был ранен в бою. Глядишь, еще тебе царь и орден даст: будешь там хвастаться.

— Да зачем мне этот орден? Главное, что с вами познакомился и неплохо душу свою отвел.

— На уроке истории должно быть теперь у тебя только отлично. Всем расскажешь, что и как…

— Ты что, хочешь, чтобы меня сразу в психушку забрали? Кто же поверит? А орден не помешает, я согласен, — неожиданно сменил свое решение Жан. — Если не даст государь, сам себе куплю. Знаю за что. А у тебя будет домашний арест, Ин. Никуда не выпустят, — обратился Жан к девушке.

— Много ты знаешь. У меня родители нормальные.

— Отдохнула? — спросил Ник.

— Куда мы теперь?

— В Кронштадт плывем.

Ин уселась рядом с Ником и положила голову ему на плечо.

— Как мне жаль Пашку, — с сожалением сказала она. — Такой парень был, работящий, смелый…

Жан отвернулся и уставился на воду. Плечи его слегка подергивались — он плакал.

Ник подошел к нему, обнял за плечи.

— Ну, чего ты?

— Я так расслабляюсь, — прошептал Жан. — Умыться бы. Ин, ты устрой нам мытье на досуге.

— Может, тебе ванну? — засмеялся Ник.

— Хотя бы рожу умыть. С государем целоваться же придется.

— Размечтался, — ответила Ин. — Ты лучше скажи, где стрелять так научился?

— В лагере прошлым летом. По бутылкам камнями.

— Ну, серьезно.

— Потом в тир ходил — по куклам, но это было давно, в детстве.

— Ну, Жан…

— Да нигде я не учился, — признался Жан. — Просто когда вижу, что сам под прицелом, откуда-то меткость берется, даже не знаю.

— А ты молодец! — похвалил его Ник.

— Все вы, мальчики, молодцы. Ты, Ник, забыл, как мачту с флагом снес? — улыбнулась Ин.

— Я и сам не ожидал. Корабль качает во все стороны, трудно цель поймать.

— Но у тебя же получилось?

— Кажется, да.

— Командующий государю доложить собирался.