Огненный мост

– Понимаете… – Зина заволновалась, щеки раскраснелись, будто ее в школе вызвали к доске. – Обычно происходит так: заряжающий вставляет обойму из пяти снарядов и ждет со следующей обоймой в руках, я навожу орудие, по готовности открываю огонь. Нажимаю на педаль и выпускаю всю обойму по цели. Потом все повторяется: заряжание, прицеливание, огонь. Но наши орудия могут принимать и вторую обойму, если первая еще не расстреляна до конца. Если заряжающий успевает вставить вторую до тех пор, пока не израсходована первая, то срабатывает автоматика, и происходит непрерывная стрельба, как если бы это была пулеметная лента.

– Но это какая же сноровка нужна! – удивился Маринин.

– Такая и есть, – ответил за девушку Решетников. – У них в батарее только расчет Молчановой владеет таким приемом. Ограничивает длительность стрельбы разве что перегрев ствола. Представьте, что количество выстрелов в минуту увеличивается почти втрое. И это дает шанс завалить «юнкерс», когда он идет на пикирование и находится в самом беззащитном положении, или «мессер», когда тот идет на бреющем! Да и при постановке заградительного огня такой прием эффективен, Зоя правильно сказала. Втрое больше разрывов на пути вражеских самолетов. Значит, и поражаемость увеличивается втрое.

Когда Маринин и Шелестов покинули расположение батареи, они оба какое-то время молчали, думая об одном и том же. Наконец Максим спросил:

– Будешь докладывать?

Маринин не ответил, он шел молча, глубоко затягиваясь папиросой. Понятно, непростой вопрос. Так сразу не решишься. «Тут ничего и не посоветуешь, – подумал Шелестов. – Есть кроме человеческого сердца еще и служебный долг».

Наконец Маринин остановился и хмуро посмотрел на Максима:

– Пока не буду. Но проверить обязан. О результатах проверки ты узнаешь первым, Максим Андреевич.

– Я не верю, что она шпионка, связанная с врагами, и что сделала это умышленно. По многим причинам не верю. Не хочется губить девчонку.

На следующий день они встретились в парке на безлюдной аллее. Маринин пожал Максиму руку, постоял, покусывая губу, а потом кивнул:

– Нормально там все. Я уверен. Комсомолка, выросла в детдоме, передовик на фабрике, инициатор многих полезных начинаний на производстве. А родители ее знаешь кто? Ни в жизнь не угадаешь! Геологи! Когда Зине было пять лет, они погибли на Памире во время экспедиции. И отец и мать – оба коммунисты. И награды государственные имеют. Девочка далеко пойдет с ее характером. Пусть идет. Так ведь, Максим Андреевич? Что бы там ни было, а такой мост из ее пушки даже не повредишь. Пусть она так и не узнает, с какими подозрениями мы к ней приходили.

– Пусть, – согласился Шелестов.

Глава 7

Два парашюта на фоне яркой луны были хорошо видны. Сгущавшиеся с вечера тучи вдруг стали рассеиваться, одинокий, проскочивший над ними самолет исчез, оставив в воздухе два белых купола. Правда, несколько зениток успели открыть по самолету огонь, но фашисту удалось ускользнуть.

– Куда их несет? – недовольно проворчал Буторин, сняв кепку и поглаживая седой ежик на голове. – Вроде и ветра нет, а парашюты тянет на юг.

– Здесь нет, а наверху есть, – подсказал молодой парень в очках. – Всегда есть разница в скорости и направлении ветра в приземном слое воздуха и на других высотах.

– Ладно, академик! Ты скажи, куда их несет. Ну-ка, сориентируйся на местности.

– Вдоль Волги их несет, – подсказал другой боец. – Там село Хмелевка и поселок Красный Текстильщик. Посмотрите на карте, Виктор Алексеевич. Места скверные. Сплошь косогоры и овраги. И берег крутой.

– Если так, то мы их там днем с огнем не найдем, – согласился Буторин. – Ну-ка, хлопцы, по машинам. Соколов! Дождешься милицию, передашь наше направление. Пусть связываются с местным участковым, а он поднимает своих активистов в ружье. Живьем брать, только живьем!

Такой удачи Буторин даже не ожидал. Почти в пригородах областного центра сразу два диверсанта и без всяких бомбежек, которыми они частенько прикрывают сброс парашютистов. Что бы это значило? Или мы случайно заметили парашютистов? И сколько таких вот групп немцам удалось сбросить незаметно возле самого города? С такими погодными условиями, как сегодня, вполне можно сбросить незаметно целую роту.

Полуторки громыхали и скрипели на ухабах проселочных дорог. Буторин сидел в кабине, держа на коленях разложенную карту, и подсвечивал себе фонариком. То и дело приходилось подсказывать водителю, куда свернуть и по какой дороге будет короче путь. Относительно свежая топографическая карта соответствовала рисунку дорог и очертаниям местности. Чтобы не запутаться, Буторин карандашом сделал на карте пометку, где, по его мнению, должны опуститься парашютисты. Ехать оставалось всего километра два, и он снова начал подгонять водителя.

В ста метрах от темнеющего ольхового лесочка Буторин приказал остановиться. Бойцы истребительного батальона попрыгали на землю, громыхая винтовками и автоматами. Кашляя и отряхиваясь от белой пыли, густо вившейся вокруг машин последние полчаса, построились неровной шеренгой.