Огненный мост

Радость оттого, что он успел, была недолгой. Команда «Стой, стрелять буду!» раздалась сразу с двух сторон. Собственная спина Максиму показалась теперь очень большой и незащищенной. Каждую секунду он ждал выстрелов. Еще хотя бы секунду, хоть пару секунд! Короткая автоматная очередь прорезала ночную тишину, но милиционер стрелял в воздух. Выругавшись, Шелестов прыгнул в овраг и сразу почувствовал облегчение. Несколько пуль просвистело над головой, но он уже был далеко.

Скатившись на спине по мелкому щебню, Максим вскочил на ноги и снова побежал вниз по расширяющемуся оврагу. Милиционеры были справа от него, и он теперь старался держаться правого склона. Еще немного, и река, а там по берегу до опушки леса. Еще несколько выстрелов разорвали ночь. Две пули ударились в склон оврага неподалеку от Шелестова…

Диверсанты стояли на растрескавшемся бетоне аэродрома с напряженными лицами. Типичные фуфайки, ношеные кирзовые сапоги. На голове у каждого – цигейковая шапка-ушанка. Прыгать придется в ней, предварительно опустив уши. Ничего не должно выдавать парашютиста после приземления, когда будут спрятаны парашюты и контейнеры. Шапки не по сезону, но от летных шлемов пришлось отказаться. Ничего, у каждого за пазухой кепка.

Храпов шел вдоль строя своей маленькой группы и всматривался в лица. Высокий Кочетков, кажется, не волнуется. Молодой парень, нервы железные. Надежен ли? Надежен, он не хочет попадать в плен к Советам. Боится. Рядом Агафонов, самый старший во всей группе. Они с Кочетковым вместе еще с лагеря. Прячет глаза Агафонов. Страх свой пытается скрыть. «Было бы подозрительно, если бы кто-то не боялся», – подумал Храпов.

Уголовник Бурлаков заметно притих после гибели своего дружка Плетня. Вместе они еще хорохорились, пытались установить в группе свои порядки. Теперь он один. Сбежит? Нет, не сбежит. Все сделает и вернется за обещанной наградой. Жадный, очень жадный Харитон Бурлаков по кличке Гиря. А вот стоявший с ним рядом Матвей Лыков глаза не прячет. Старается смотреть открыто, всячески свою лояльность начальству показать. Профессиональный доносчик, так его охарактеризовал бывший штабс-капитан. Удобный человек, но опасный. Слишком скрытен. Про всех рассказывает, все видит, обо всем предупредит. А вот собственная душа – потемки. Что там у Лыкова под фуфайкой, под вылинявшей рубахой? Какое там сердце бьется?

– Ну что, все готовы? – бодро спросил Храпов, и тут же голос изменил ему. Снова вспомнилось, что стоит он не перед строем своей бравой роты на германском фронте в 1915 году. И не на врага своей Родины они идут. Сейчас перед ним предатели, отребье. И он знает, что в большинстве своем они – трусы, не имеющие своих убеждений. И любви к Родине у них нет. – Может, кто-то хочет отказаться? Еще есть возможность, пока не посадили в самолет.

Диверсанты как-то сразу подтянулись, стали прямо. Никто не хотел, чтобы в нем усомнились. Возврат будет не просто назад в школу. Возврат будет в лагерь, откуда никто живым не выйдет. Это каждый понимал прекрасно. Храпов снова стал прохаживаться перед строем, инструктируя подчиненных, наверное, уже четвертый раз за сегодняшний день. Он посматривал на часы и не мог понять, почему такая задержка.

Звук автомобильного мотора бывший штабс-капитан услышал не сразу – слишком шумно на аэродроме. И только когда черный «хорьх» в крутом развороте с визгом резины подкатил к группе, он понял, что время пришло, что-то должно измениться. Положительных новостей Храпов уже не ждал.

Открылась дверь, на бетон рулежной полосы вылез капитан Лун.

– Что случилось? – с беспокойством спросил Храпов.

– Ничего не случилось, – отозвался начальник школы. – Вы вылетаете через пятнадцать минут. Мы ждали прохождения грозового фронта и взлета бомбардировочного полка. Пойдете за ними, под прикрытием бомбардировщиков. Летчики знают, в какой момент вам нужно будет отойти и прыгнуть. Бомбардировщики отбомбятся по своим целям, а заодно отвлекут внимание русских от вашего самолета.

– Хорошо, – Храпов машинально посмотрел на часы, – лишь бы на «юнкерсы» не напали советские истребители. Тогда и нам достанется. Транспортник не защищен так, как «юнкерс».

– Ничего, – усмехнулся немец. – Нам всегда это удавалось. А теперь, господин Храпов, слушайте и запоминайте. После приземления вы должны выйти с группой, как и планировалось, к городу Саратову. Место дислокации группы – прежнее. Ваше задание отменяется. Новое задание получите на месте. Ваша группа поступает в распоряжение другой группы, которая уже там. Вы полностью и беспрекословно подчиняетесь ее руководителю.

– Связь? – побледнев от злости, спросил Храпов.

– Запоминайте место встречи со связным, время и пароль…