Огненный Марс

– И что? Говорите по существу, если можно, – мрачно произнес Вяземский. По возрасту главный инженер годился Насте в отцы. Уже наполовину седой. Костюм на нем сидел превосходно, явно итальянского производства костюмчик… Чисто выбритые, гладкие щеки. «Лицо как у одного известного советского киноактера, забыла его фамилию. Любит, любит себя дядька, холит и лелеет. Настоящий чиновник, типичный бюрократ!» – мелькнуло у Насти в голове. Она понимала, что нельзя оценивать людей по внешним признакам – это неправильно и несправедливо, да и не пристало будущему психологу делать столь скороспелые выводы, но девушка ничего не могла с собой поделать. Поскольку большая часть того, что творилось в Москве, ни у кого из жителей столицы не вызывала одобрения… И у Насти в том числе. А человек, стоявший перед ней, был представителем тех самых (не самых добросовестных!) городских властей.

– Я не специалист, но даже мне известно, что асфальт нельзя укладывать в дождь! – язвительно произнесла она.

– Я разбираюсь как раз с этой проблемой, – буркнул Вяземский и, ни слова не говоря больше, повернулся и зашагал прочь от Насти.

– Разбираетесь?! – закричала девушка и побежала вслед за Вяземским. – Так я вам и поверила! Я вот сейчас все это сниму на сотовый телефон и выложу в Ютюбе! – Настя подняла свой сотовый и демонстративно нацелила его на лицо главного инженера: – Ну, господин Вяземский, скажите еще раз, на камеру, что вы разбираетесь с этой проблемой!

Вяземский стиснул зубы так, что желваки у него на щеках заиграли, потом… Потом он выхватил из рук Насти телефон и отшвырнул его в сторону.

– Истеричка, – сказал он. Развернулся и направился опять прочь.

Это было уже нечто невообразимое. Невозможное.

– Негодяй… – прошептала Настя. – Вы негодяй! Слышите?!

Она побежала следом, не обращая внимания на лужи и грязь.

– А вы ненормальная. Вы себя со стороны-то видели, девушка? – бросил Вяземский через плечо. Обошел серебристую «Мазду», открыл дверцу со стороны водителя… Настя невольно скользнула взглядом по номеру машины, и что-то щелкнуло в ее голове. Какое-то неприятное воспоминание… Три «тройки», певучие гласные. Марка… Цвет?!

– Минутку. Я вспомнила, – дрожащим голосом произнесла Настя, обходя авто. Почти вплотную подошла к Вяземскому. – Это были вы.

– Я? Вы о чем? – вблизи от Вяземского пахло одеколоном. Сладкий и одновременно горький мужской аромат. Тоже дорогой. Ненавязчивый, но откровенный. «Пижон. Чинуша. Взяточник наверняка! Хам. Ворюга. Садист. Живодер! Господи, сколько раз я давала себе слово не судить по внешности, но интуицию не обманешь!»

– В начале марта… Это были вы. Я ехала следом. Запомнила и марку машины, и номер. Это вы сбили Марсика. Нарочно!

Глаза у Вяземского округлились, и без того темно-серые, они налились свинцовой чернотой.

– Чокнутая, точно, – констатировал он вслух. – Я не знаю никакого Марсика. И ни в какие дорожные происшествия я не попадал.

– Марсик, Марс. Рыжий такой. Его нельзя не заметить. Он как огонь! Еще на сером фоне, очень отчетливо… Я сзади ехала, издалека его видела. А вы даже не затормозили! Сбили его и уехали.

– В чем вы меня обвиняете? Я сбил человека и скрылся с места происшествия?

– Не человека. Не человека! Кота. Ну и что с того, это же тоже живое существо! Это подло, это гадко…

Несколько мгновений мужчина испепелял Настю гневным взором, потом щелкнул зонтиком-автоматом, сложив его, сел машину, хлопнул дверцей и, обдав девушку брызгами, сорвался с места.

Настя едва не разрыдалась – от такого откровенного хамства, которое на нее обрушилось. Но уже через минуту справилась с собой, с нервами. Она в последнее время, с тех самых пор как приняла важное, судьбоносное решение – отказаться от любви, от мужчин, от любых отношений вообще, – жила легко и просто. Ничего не боялась, ни на что не надеялась. И ни на кого – лишь на себя одну…

Настя вернулась назад, отыскала свой сотовый в грязи. «А на что я рассчитывала? Что я объясню негодяю, какой он плохой, и негодяй встанет на путь исправления? Да ни за что… таких людей только могила исправит!» Настя села в свою машину, сдала чуть назад, потом решительно вклинилась в поток автомобилей, едва ползущих по левой полосе.

* * *

У Кирилла Павловича Вяземского, главного инженера, отвечающего за строительство и ремонт дорог в одном из центральных округов города Москвы, начало нового года оказалось чрезвычайно насыщенным делами и событиями. То есть и без того дел по горло – работа отнимала все время и силы, но тут еще и личная жизнь закипела ключом.

Вернее, личная жизнь начала сдвигаться с мертвой точки еще в прошлом году. Именно тогда Кирилл решил, что тянуть с холостяцким положением больше нельзя. Сорок два года, а ни котенка, ни ребенка. Ни подходящей квартиры. То есть квартира-то у Кирилла на самом деле была – «однушка», приобретенная им, когда они с сестрой решили разъехаться. Дело в том, что квартиру покойной матери Кирилл делить не стал, отдал ее в полное распоряжение старшей сестры – еще пятнадцать лет назад. (А себе тогда же купил ту самую «однушку».)