Огненный Марс

В мае закончится ремонт в новой квартире, привезут мебель, последние декораторские штрихи… В июне – свадьба, и можно уже заселяться. И дальше – спокойно и счастливо жить, детей заводить и не переживать, что тесно, что садика-школы хороших рядом нет, что гулять негде… Все есть. Все продумано. Все от-лич-но.

И сама будущая жена, Клара, – прекрасная женщина. Не юная легкомысленная фифа, а состоявшаяся, мудрая женщина. Тридцать шесть лет ей – и молода еще, но и нагулялась уже (хотя и не гуляла она никогда особо, судя по всему). Работает специалистом по кадрам в хорошей московской фирме. Это к тому, что и на ногах стоит, и не бездельница, мечтающая о содержании, но и не бизнес-леди, которая гореть будет на своей работе, забыв о семье. И, упаси бог, не творческая личность со свихнутыми мозгами!

Клара – друг. Единомышленница. Интересы у нее те же, что и у Кирилла. Она не предаст, она всегда поддержит. Мягкая, деликатная. Умная. Нашла общий язык с Инной, что вообще чудо!

Словом, все говорило о том, что Кирилл принял правильное решение в правильное время и правильного человека себе в спутники по жизни выбрал.

Но этот дурацкий мужской страх перед женитьбой! Словом, Кирилл был в последние дни весь на нервах, хотя и не показывал этого. Даже Инне ничего не говорил. Негоже взрослому мужику истерить, жаловаться…

Ко всему прочему водитель Кирилла, Борис, заболел, загремел в больницу с язвой. Кирилл весь март колесил по Москве сам, на своем личном авто, с объекта на объект, что не очень удобно – ведь во время поездок Кирилл обычно успевал решить множество проблем, вел телефонные переговоры, а тут надо за дорогой следить…

В один из таких загруженных дней конца марта Кирилл с проверкой отправился на один из объектов – меняли дорожное покрытие на Верхней Ямской.

И обнаружил – ливень, а рабочие асфальт кладут!

– Где бригадир? Самсонов где? Самсонов, день добрый! – начал Кирилл, хотя день был совсем недобрым – если судить по хмурому небу и по тому, как велись на этом участке дорожные работы. – Самсонов, ты чего творишь? Ты же технологию нарушаешь!

– Кирилл Павлович, мы утром только начали!

– Утром! И что утром?

– Утром сухо было, только к обеду моросить начало, а технология допускает, если дождь мелкий…

– Мелкий?! Ты посмотри, ливень. Ливень! Как в тропиках ливень, самый настоящий!

– Кирилл Павлович, ливень только час назад начался, мы до него горячий асфальт закачали в машину. А если закачали уже, то процесс останавливать нельзя! Все равно класть придется, даже если дождь сильный.

– Ты меня азбучным истинам будешь учить, Самсонов? – разозлился Кирилл. – Какой «час назад»? С самого утра сильный дождь, он не час назад начался. Что ты мне голову морочишь?! И потом, вы же продолжаете закачивать в машину горячий асфальт… Я сейчас, пока подъезжал, своими глазами все видел! На хрена сейчас-то горячий асфальт в машину закачивать?

– Кирилл Павлович…

– Слушай, Самсонов, мы с вашим ПКО расторгнем контракт, другого подрядчика найдем! Ведь полугода не пройдет, как дорожное покрытие в этом месте сойдет к чертовой бабушке! – неистовствовал Кирилл. – Блин, че творите… Послезавтра в мэрии заседание, я все о ваших делах доложу, не сомневайся!

– Кирилл Павлович, мы же гарантию даем! Как сойдет, так и починим! – упорствовал бригадир.

– Самсонов, это Москва. Москва, слышишь ты?! Если каждые полгода в одном и том же месте улицы перекрывать, одни и те же дыры латать, то город совсем встанет! Делать надо по технологии…

– Кирилл Павлович…

– Все, я сказал! Кладите асфальт, что в машину уже закачали, а потом останавливайте работы! – Кирилл развернулся, пошел прочь.

«Блин, одно и то же каждый день… Вот что с ними делать?! Ничего же не боятся! Ни стыда, ни совести у людей!»

– Вы Вяземский? – закричали сзади.

Кирилл оглянулся – к нему семенила какая-то девчонка. Буркнул:

– Слушаю вас. В чем дело?

– Это безобразие! Почему асфальт укладывают в такую погоду? – топнула ногой девчонка, отчего фонтаном брызг обдало брюки Вяземского. «Ну, спасибо тебе, милая, – наполняясь желчью, подумал Кирилл. – У меня через час совещание, а я в таком виде…» А вслух произнес:

– Девушка, вы кто?

– Я? Я москвичка. Я житель этого города! – воскликнула девчонка. – Я просто неравнодушный человек, в конце концов!

Она была тощая, с тоненькими ножками, в мокрых замшевых ботинках – мысками повернутыми друг к другу, внутрь (косолапит, точно ребенок!), в голубом плащике. Волосы темные, длинные, торчат из-под капюшона в разные стороны. Личико беленькое, в каплях дождя, глазки под цвет плаща – тоже голубенькие, круглые. Глупые-глупые, наивные-наивные. Бывают такие идиотки с не замутненным ничем разумом. То ли из-за юного возраста этот идиотизм из них прет, то ли это врожденное и уже навсегда… Хотя скорее врожденное. Да, и в пятьдесят, и в семьдесят лет подобные экземпляры отличаются ничем не замутненным, девственно-чистым разумом – и никакой печальный опыт, никакие советы со стороны не могут повлиять на подобных созданий.