Огнем и мечом

– Молиться. Пусть твой отец решает, что делать с ним. Можете погрузить на телегу и поехать в нашу крепость. Целители помогут… если он доедет, а шансы на это невелики. – Услышав честный и прямой ответ Гира, девушка опустила голову еще ниже. Храмовник, глянув на меня еще раз, быстрым шагом ушел на второй этаж.

Разве можно оставлять их так?

Я уже было сделала шаг в их сторону, как совсем другой голос, голос человека, о котором я не вспоминала уже достаточно давно, всплыл в моей памяти.

«Не всякую боль стоит приглушать» – вспомнились мне слова комтура.

Что он тогда имел в виду? Почему он не хотел ускорить процесс душевного исцеления у той женщины? И должна ли я сделать это для них?

– Эва, пойдем, – негромко позвал меня островитянин, уже стоящий на пороге кухни. И я отступила, медленно и, как могла, тихо.

Если я начинаю сомневаться, значит, что-то чувствую, но пока не понимаю. Значит, нужно оставить все так, как есть, иначе я наломаю дров и буду потом разбираться с последствиями. А оно мне ни к чему…

На кухне валялись еще два тела. Одно возле незакрытого ставнями окна, ничком в луже крови, второе почти что на пороге – через него пришлось переступать, чтобы войти внутрь. Харакаш уже звенел посудой, что-то ища в шкафах, и наконец, удовлетворенно хмыкнув, поставил на стол глиняный кувшин с узким горлом.

– Э… мы будем пить? – неуверенно предположила я, но островитянин махнул рукой и отвернулся от меня к очагу, подбросив туда пару полешек, взятых из дровницы под столом, и пошерудив кочергой.

– Нет, беда морей, мы не будем пить. Ну, разве только чуть-чуть, но не эту дрянь. Эта дрянь для другого. Перчатку сняла?

Я послушно заскрипела ремешками наруча, сняв сначала его, а потом и перчатку.

– Сняла…

– Хорошо. – Мастер меча повернулся ко мне, и я увидела в его руке один из его ножей. Он подержал нож над ладонью, довольно кивнул и снова развернулся к столу. Взявшись зубами за пробку, откупорил бутылку, принюхался к горлышку и, фыркнув, щедро плеснул жидкостью на лезвие, тщательно полив его с обеих сторон. После чего, зажав нож между средним и указательным пальцем, плеснул на левую ладонь. В воздухе резко запахло самой что ни на есть настоящей водкой. Закончив с этим, он повернулся ко мне: – Я не буду задавать тебе вопросы, потому что думаю, то, через что ты проходишь, ты и сама не до конца понимаешь. Я слышал и видел достаточно, чтобы понять, как нелегко тебе приходится. Дальше будет только труднее, я знаю, ведь я и весь мой народ проходили через подобное. Через принятие второй сути, что живет внутри нас. Здесь, на этой земле ты вынуждена жить с грузом чужих обязанностей, но это когда-нибудь закончится, и тогда ты сможешь вздохнуть свободно. Увидеть мир за пределами этого уголка. Увидеть людей, которые смогут тебя понять. Которым будет все равно, сколько у тебя титулов, и то, что ты носишь штаны вместо платья. – В голосе Харакаша послышалось веселье, и я улыбнулась ему в ответ. Лезвие ножа сверкнуло, ловя свет очага. Островитянин сделал неглубокий надрез на своей левой ладони и протянул мне нож. – Я, Харакаш из рода Поющих морям, Karakash, Synge til Sjøs, предлагаю тебе имя своего рода. Будь мне не только другом, но и… – Островитянин сделал паузу, напряженно глядя мне в лицо. Я же замерла в ужасе, покрываясь ледяным потом.

Нет, нет… Этого не может быть. Не может, я отказываюсь, это просто бред!

– …сестрой, – закончил он, а после крепко сжал губы, пытаясь удержать серьезное выражение лица.

– Да ты!.. – Я, наконец осознав, что этот лысый черт сказал, смогла вдохнуть и даже выдохнуть, острее всего на свете желая крепко-крепко обнять этого засранца. Получилось только вцепиться в угол стола пальцами, чувствуя предательскую слабость в ногах от схлынувшего напряжения.

Так я и стояла, хватая воздух ртом и глядя на согнувшегося от хохота островитянина.

– Я не мог удержаться, прости. Твое лицо… это просто, это… – Харакаш описал разрезанной ладонью круг в воздухе, а после вытер с лица тыльной стороной ладони выступившие слезы. – У-у-уф, ну так что, ваше высочество, вы станете моей… сестрой? – Он скорчил серьезное лицо и пошевелил бровями так забавно, что я, не удержавшись, хихикнула.

– Если мне на правах младшей сестры будет дозволено отвесить тебе подзатыльник за такую гадкую шутку, то… Да. – Я посерьезнела к последнему слову и взяла из руки мастера меча нож. – Мне надо сказать что-то особенное?

Островитянин на миг задумался, потом кивнул.

– Скажи: «Я, Эва, беру себе имя рода Поющих морям и смешиваю свою кровь с кровью Туманного, вступая в его народ с этого мига и на все времена». – Островитянин плеснул из бутылки на мою раскрытую ладонь.

– Я, Эва, беру себе имя рода Поющих морям, смешиваю свою кровь с кровью Туманного, вступая в его народ с этого мига и на все времена. – Поморщившись, я сделала неглубокий надрез и протянула Харакашу свою руку.