Огнем и мечом

– Чем обязана столь высокой чести? – Так как богиня молчала, разглядывая меня с дружелюбным интересом, я решила взять инициативу в свои руки. Совершенно неизвестно, в каком состоянии сейчас находится мое тело. Вернее, в каком эмоциональном состоянии сейчас находятся те, кто мое тело окружает, а учитывая, что там в одной комнате два храмовника и один островитянин…

– О, не переживай, они на удивление спокойны. Поющий морям, конечно, весьма нелестно отозвался обо всех участниках твоего маленького эксперимента, включая тебя саму, но совместными усилиями Эмил и Мило убедили его, что тебе ничего не угрожает и просто нужно отдохнуть. Щенок, кстати, тоже выжил, хотя я этого не ожидала. – Женщина поведала мне это столь доверительным тоном, что я лишь тяжело вздохнула. Семейное сходство было налицо: что та, что эта – обе не стеснялись шарить в моих мыслях. Данное божество хотя бы делало это чуть более вежливо.

«Поющий морям! Так вот как звучит полностью родовое имя Харакаша! Красиво… интересно, почему оно такое?» – Моя собеседница на мгновение прикрыла глаза, потом открыла, опять глядя мне в лицо, и отвечать на эти мысли явно не собиралась.

Ясно. Ну, стоило попытаться.

– И все же, почему мы здесь?

– Мне было просто интересно, что ты теперь из себя представляешь. Зрелище, признаться, весьма экстравагантное. Вот уж не думала, что моя сестра в кои-то веки сделает что-то действительно умное, хоть и случайно. – В голосе богини прозвучала нескрываемая насмешка, снисходительная, но не ядовитая. Я, наклонив голову к плечу, водила взглядом по фигуре, все чаще останавливаясь на плаще из перьев, и вдруг совершенно отчетливо поняла, что это никакой не плащ.

– Орлица?

– Верно, у твоей покровительницы только одна сестра. – Крылья шевельнулись, приподнялись, отражая лунный свет, и божество медленно расправило их за спиной, явно веселясь, глядя на мое выражение лица. А я была уверена, что оно в тот момент стало по-детски восхищенным. Больше всего хотелось подойти и потрогать, чтобы понять, какие на ощупь эти перья, но я решила, что это уж слишком большая наглость с моей стороны. Несколько мгновений мне позволили любоваться крыльями, после чего Орлица снова сложила их, сцепив венчающими их сгиб когтями на груди.

– А вы… э… А ты часто за мной наблюдаешь? – Я решила, что раз уж начала без почетного выкания и меня за это не испепелили на месте, то и продолжу в том же духе. Великое божество, судя по всему, совершенно не возражало.

– Иногда посматриваю, когда ты не находишься под пристальным взглядом моей сестрицы и при этом творишь что-то интересное.

– Например, экспериментирую над животными?

– Например, да.

Я замолкла, опустив взгляд на мерцающие белым светом цветы, обдумывая услышанное.

– А если ты не хочешь, чтобы твоя сестра появилась здесь, значит, скорее всего, не хочешь, чтобы она вообще знала о нашей встрече, верно?

– Верно, но это не станет проблемой… Нет, я не буду стирать твои воспоминания, – Орлица ответила на пролетевшие в моей голове мысли раньше, чем я успела их озвучить, – это место, Грань, таково. Все, что происходит здесь, недоступно нашему взгляду даже в чужих воспоминаниях. Если кто-то вдруг попытается найти это воспоминание, он наткнется лишь на пустоту, как от глубокого сна без сновидений. Удобно, не правда ли? Можно делать что угодно, общаться с кем угодно, даже с тем, кто прячется от божества…

– Что? – Я недоуменно подняла взгляд на Орлицу, но увидела лишь бескрайнее поле цветов, что пошло волной, словно от порыва сильного ветра.

Ушла…

Опустившись на землю, я подвернула под себя ноги, положив Жало на колени, и почесала вдруг зазудевший нос. Она же не просто так это сказала про скрывающегося от божества… Но кто это? С кем я могу тут говорить? Или это совет на будущее? Ведь именно от аль’шури Изерда унаследовала пророческий дар. Одни загадки! Ну, она хотя бы сказала что-то полезное. Не знаю, как насчет общения с кем-то, но все же полезно знать, что тут можно скрыться от…

Глубоко вздохнув, я резко представила белого медведя. По крайней мере, попыталась, чтобы отвлечься и не продолжать свою мысль. А потом, подождав и успокоившись, уже известным способом начала возвращаться в реальный мир и собственное тело.

Замок, запах лаванды, мягкий говор Миры, сосредоточенный скрип пера в руках моей фрейлины…

Залитый лунным светом мир постепенно становился зыбким, затухая и растворяясь в привычной темноте. Я снова почувствовала, как у меня зачесался нос, и, машинально потянувшись к нему, поняла, что он мокрый.

Открыв глаза, я увидела утопающую в сером полумраке комнату дома, а причина моего мокрого носа лежала прямо перед моим лицом, обдавая горячим дыханием.

От щенка почему-то пахло не только привычными для собаки запахами вроде шерсти, но еще и медом, что ощутилось особенно резко, когда он снова лизнул меня. Приподнявшись на локте и оглядевшись, я поняла, что лежу на кровати, которую до этого занимала найденная нами девочка, шагах в пяти от кровати, подложив под голову свернутое пончо, спит Харакаш, собаки нигде нет, а на ее месте посапывает Альвин.