Еврорейх тоже готовился, и по всей ширине фронта создавались инженерные сооружения и рылись окопы в надежде сдержать советское наступление если не техникой, то хотя бы трупами, так как в армию было дополнительно призвано более пяти миллионов человек, и общая численность превышала двадцать миллионов.
Но как писали классики, «Жаба хитра, но хрущ с винтом много хитрей ее»[464]. Ученые и инженеры Советского Союза в многочисленных НИИ закрытого типа работали над этой проблемой, и первые результаты испытаний внушали ГКО вполне обоснованный оптимизм. Новые тактические ракетные комплексы, системы боевого управления и особо мощные боеприпасы накапливались на складах в готовности к применению.
Новиков, получивший небольшую передышку, вовсю занимался своим Наукоградом и мотался между полигоном и лабораториями, пытаясь выжать из технологий сороковых годов решения двадцать первого века. Получалось на его взгляд плохо, но ученые и военные были в восторге, потому что даже не могли подумать о том, что можно, например, поставить радиотелевизионное оборудование на высотный бомбардировщик и получать картинку поля боя в реальном времени. Одна из таких трансляций произвела на Сталина такое глубокое впечатление, что Кирилл был вынужден бросить целую бригаду разработчиков на проблему больших экранов. И тут очень помогли японские товарищи, которые, как оказалось, имели собственную программу развития электроники и активно ее продвигали. Конечно, в НИИ особого режима их не пускали, но в созданном совместно институте успешно работало около полусотни японских инженеров, делавших прежде всего электронику двойного назначения, такие как высокочастотные элементы и телевизионные системы.
Социалистическая Японская Империя, выиграв войну за Тихий океан, бурно начала осваивать материк и развивать промышленность, что было Советскому Союзу только на пользу, так как создавало очень привлекательные условия для кооперации. Кроме того, простой обмен технологиями и станками давал такой всплеск эффективности, что только за это стоило побороться. Например, бурно развивавшийся японский автопром выдал довольно неплохую машину «Тойота АА», и две сотни этих машин уже колесили по Москве в качестве такси.
Была кооперация и по другим направлениям, особенно это касалось выпуска высокотехнологичных сплавов и их обработки. В результате Чкалов наконец вылизал свой любимый Су-310, и в небо над Москвой поднялись первые реактивные перехватчики отдельного полка ПВО, а на чертежных досках уже вырисовывался новый Су-315, имевший собственный радар и встроенный ночной прицел с баллистическим вычислителем.
К глубочайшему сожалению Кирилла, самонаводящиеся ракеты пока сделать не удавалось, хотя подвижки в этом направлении были, и немалые. Но все упиралось пока в несовершенство элементной базы и многие другие технологические тупики.
Закончив разбирать очередную пачку документов, Кирилл встал из-за стола и с наслаждением потянулся. Точно улавливавший момент его личный адъютант Александр вошел, прикрыв за собой дверь.
— Товарищ генерал-полковник…
— Внимательно. — Кирилл посмотрел в окно, где на свежевыпавшем снеге у дворца пионеров резвилась детвора, и перевел взгляд на офицера.
— Просил позвонить товарищ Берия.
— Хм, — Кирилл задумчиво почесал подбородок и в очередной раз вспомнил, что заказанную им безопасную бритву уже привезли, и она ждет его у Артузова. — Ты ничего не перепутал? Именно просил?
— Так точно, товарищ комбриг. — Александр кивнул и для верности заглянул в свой ежедневник, выпуск которых мелкими партиями наладили на Мосполиграфе.
Кирилл подошел к аппарату закрытой правительственной связи и поднял трубку.
— Ноль третьего, пожалуйста.
— Включаю, — отозвалась телефонистка, и сразу же в трубке возник голос Лаврентия Павловича:
— Кирилл Андреевич, что-то давно вы у меня не были.
Новиков сразу вспомнил, что они виделись в последний раз два дня назад, а в кабинете всесильного маршала он был никак не позже пяти дней назад.
— Слушаюсь, товарищ маршал. — Кирилл, уже понимавший многие кремлевские ходы без слов, взглянул на адъютанта и сделал указательным пальцем горизонтальный круг, что означало готовиться к срочному выезду.
— Через час успеете?
— Только на вертолете, товарищ маршал.
— Жду.
Камовский Ка-220, ходивший пока в экспериментальных машинах, быстро домчал Новикова до подмосковного Видного. Там уже ждала машина из наркомата, и Кирилл даже успел немного подремать в теплом нутре ЗиСа, пока тот мчал по заснеженным улицам Москвы. Лаврентий Павлович принял его в своем большом кабинете на Лубянке, где обычно проводил совещания.
— Ремонтируют у меня, — коротко пояснил Берия. — Вот пока перебрался.
— Нашли чего? — понятливо усмехнулся Новиков.
— Да, сволочь одна поставила прослушку. — Берия поморщился. — А пока выковыривали все это хозяйство, все стены разворотили. Так что тебе отдельное спасибо за «Ухо».