Однокурсник президента

— Угу. — Выглянув из пухового спальника, прапорщик блаженно потянулся. — Чайку бы сейчас горячего…

Есин, поняв неприкрытый намек своего зама, продолжая дрожать, в задумчивости почесал затылок.

— А, — махнул он рукой, — все равно отсюда уходим. Артем… Шальнев… — окликнул он старшего радиста, — пройдись по тройкам, скажи, я дал добро на разогрев пищи.

— Понял, — ответил радист, шикнул на своего напарника и, поеживаясь от утренней свежести, двинулся в обход занятых группой позиций.

— Вениаминыч, у тебя горелка с собой? — Есин с завистью уставился на продолжающего потягиваться зама.

— Есс-сественно, — лениво отозвался Маркитанов, медленно вытаскивая из рюкзака видавшую виды газовую горелку.

Довольно заулыбавшись, старший лейтенант взял горелку, крутя ее в руках, сообщил о последовательности дальнейших действий:

— Вениаминыч, ты давай вылезай, а я пока кипяток на двоих вскипячу. — После этих слов он развернулся и растворился в зелени леса. А Дмитрий полежал еще минут пять и, еще разик как следует потянувшись, выбрался в зябкое, влажное утро. Чувствуя, как холодок стал настойчиво пробираться под тонкую ткань маскхалата, он несколько раз присел, пару раз развел руки в стороны, помассажировал ладонями лицо. Довольно ощерился, вновь присел, застыл в неподвижности и прислушался. До его чуткого уха долетали шорохи проснувшегося лагеря. Димарик распрямился, и с потревоженной ветки за шиворот упало несколько обжигающе холодных капель. Но это не испортило прапорщику настроения, поеживаясь, но все равно улыбаясь каким-то своим мыслям, он занялся утренним туалетом.

Пока Маркитанов ходил в ближайшие кустики, а вернувшись, чистил зубы прихваченной на БЗ щеткой, лес наполнился запахом сгорающих таблеток сухого спирта, разогреваемой тушенки, пластика и подгорелой каши. Можно было не сомневаться, что после промозглой ночи идею горячего завтрака разведчики воспримут с неописуемым энтузиазмом.

Понюхав воздух и почесав репу — «уж не оплошал ли он со своей кулинарной идеей?» — Дмитрий отправился к ожидающему его прихода группнику.

Нет, все же идея о горячем превосходна! После кружки горяченького напитка с намазанным на хлебцы паштетом настроение прапорщика, и без того не пасмурное, стремительно пошло к верхней точке блаженствования. Если ему сейчас чего и не хватало, так это еще парочки часиков ничегонеделания. Но, увы, выполнение боевой задачи требовало совершенно противоположного — сразу по окончании завтрака разведывательная группа снялась с дневки и двинулась дальше.

Холодные капли, падающие с веток, с кончиков сминаемой подошвами травы, стекали по брезентовому материалу горок, сочились по тонкой ткани маскхалатов, проникали сквозь черную, тщательно промазанную ваксой кожу ботинок. Штанины напитались влагой почти моментально, и теперь дождевая вода текла по мокрым носкам, наполняя собой хлюпающую обувь. Хотелось поскорее дойти до места назначения и, если повезет, устроить небольшую просушку.

На этот раз разведчикам повезло — к заданным координатам они добрались к полудню. Организовали засаду в сотне метров от старой, некогда раздолбанной базы и принялись ждать противника… Увы, противник обнаружен не был. Так что пятидневное нудное сидение на одном месте порядком надоело жаждавшему совершенно другого Димарику. И когда наконец группе был отдан приказ на эвакуацию, душу прапорщика Маркитанова преисполнило предвосхищение скорого блаженства — баня, обильная трапеза, спокойный сон на пружинистой кровати. Одним словом, рай. Правда, от этого рая их еще отделяло четыре часа пути по пересеченной местности, а это, как всегда, задача с кучей неизвестных. Решаешь правильно — наслаждаешься отдыхом в ПВД, решаешь неверно — и тут же следует множество путей без возможности выбора: от «остаться на неопределенное время в лесу», «оказаться на медсанбатовской койке» или «вообще»… Про это «вообще» думать не хотелось вовсе.

— Вениаминыч, — к собирающему шмотки прапорщику подошел командир группы, взглянул на часы, — в тринадцать ноль-ноль начало движения.

— Понял, — Дмитрий сунул в боковой карман рюкзака стоявшую на земле кружку. — Кстати, сегодня у Федина день рождения. Когда придем — поздравить надо.

— А сегодня какое число? — Есин наморщил лоб, пытаясь вспомнить дату.

— Двадцать седьмое, — подсказал Маркитанов, и старлей пару раз шлепнул себя по лбу.

— Да-да, точно, — согласился Есин, досадуя, как он мог забыть. — Поздравим, обязательно поздравим! И замполита надо будет растрясти на предмет подарка.

— Да мужики уже скинулись, — прапорщик покосился на копошащихся неподалеку бойцов.

— Это само собой, но и замполит что-нибудь подгонит, — заверил группник.

— Угу, тоже вариант, — согласился Маркитанов. Он уже закончил сборы вещей и теперь приторачивал к рюкзаку коврик.

— Сейчас двенадцать пятнадцать, выдвигаемся через пятнадцать минут, — напомнил Есин, прежде чем уйти, и, не дожидаясь привычного маркитановского «угу», поспешил к своей дневке.

А Дмитрий поглядел ему вслед и, накинув рюкзак на плечи, подошел к бойцам головной тройки.