Одноклассницы

«Шесть, хороший возраст,» – чувствовалось, что Сергей колеблется.

«Сережа, пожалуйста. Я тебя никогда ни о чем не просила. Но сейчас я прошу тебя познакомиться с сыном.»

«Хорошо,» – наконец решился тот.

Елена. 46 лет.

Время – деньги. С этим американским подходом к жизни она уже свыклась. Бесплатно только птички поют.

«Мисс Куракова, вы можете выйти в воскресенье?» – хмуро глянул на нее старший менеджер.

«Конечно, мистер Горовец,» – очаровательно улыбнулась Елена.

Горовец удовлетворенно кивнул и сделал какую-то отметку у себя в бумагах. Очарование на него не действовало. Совсем. Этот вечно хмурый дундук не считал нужным быть милым с рядовыми сотрудниками, проявляя любезность только к покупателям. Чем больше была сумма в чеке, тем шире улыбка старшего менеджера.

С первого дня, как Елена попала на работу в огромный гипермаркет, торговавший товарами для дома и сада (от столовых приборов до строительных инструментов), она безуспешно пыталась охмурить своего непосредственного начальника. Это был единственный знакомый ей и всегда хорошо работавший способ получить некоторые блага этого мира вне очереди. Сейчас на кону были более удобные смены и возможность повышения. Но то ли мистер Горовец был импотентом, то ли у отпущенного Елене очарования истек срок годности.

Признать последнее было обиднее всего. Елена старалась изо всех сил: выпячивала грудь, внимала старшему менеджеру с видом восхищенным, будто слушала оперу, а не сообщение о бесплатной сверхурочной работе, смеялась колокольчиком. Раньше действовало на мужских особей безотказно. Теперь почему-то не помогало. Но она должна была удержаться на этой работе во что бы то ни стало. Она была лучшей за последние пять лет, несмотря на то, что приходилось ворочать мешки с садовым грунтом и банки с краской.

До этого Елена сидела кассиршей в супермаркете, откуда ее вышибли в пять секунд после конфликта с покупательницей – наглой негритянкой. Это научило её бояться и улыбаться. Клиент всегда прав, старший менеджер всегда прав, она всегда не права. Затем работала официанткой. И все бы ничего, если бы место было приличным. Можно было даже познакомиться с подходящим мужчиной. Но в приличные места с хорошими чаевыми, типа хипстеских кофеен ее не брали. А вот в закусочные для дальнобойщиков на окраине или в неблагополучных районах – охотно. Текучка здесь была страшной. К сальным шуточкам и хлопкам по заду Елена привыкла быстро. Иногда позволяла себе даже быстрый перепихон в машине (перерыв всего пятнадцать минут). От тяжеленных подносов ломило руки и спину. Но выбирать не приходилось.

Старый козел Кирилл Валерьевич умер пять лет назад. И в жизни Елены наступила черная полоса. Он и до этого то был куда менее щедр, чем она рассчитывала, но все же денег давал. Оплачивал сначала няню, потом школу сыну, квартиру, машину Елене. Считать он умел хорошо. Дураки и транжиры не сколачивают состояний. Единственным серьезным капиталовложением Кирилла Валерьевича в Елену и сына была покупка квартиры. Хорошо хоть она осталась у Елены после его смерти. Сын, которого назвали Алекс (вполне интернациональное имя, а по-домашнему Саня), официально его сыном не был и на наследство претендовать не мог. Да и как дотянуться до него, наследства этого, из Америки? В Россию Елена так ни разу и не выбралась. Да и не тянуло, честно говоря.

Снова приходилось полагаться только на саму себя. Она уже отвыкла от такого экстрима. Первым делом Елена сдала квартиру и сняла другую поменьше в районе попроще. На скандал, устроенный Алексом – переезжать он, видите ли не хочет, друзья у него, школа, – не обратила ни малейшего внимания. Кого интересует его мнение? Школу, кстати, тоже пришлось поменять. Платить умопомрачительные деньжищи за старую она не собиралась. Отношения с сыном, и так не очень близкие, с тех пор совсем разладились. С каждым днем он становился все более невыносимым, а сейчас, в 14-ть вообще мать ни в грош не ставил.

Елена добралась домой к полуночи. Расписанный граффити подъезд не спал никогда. Где-то наверху курили и гоготали. Сладковатый запах расползался по лестнице. А вот в квартире было пусто и тихо. Этот паршивец опять где-то пропадал. Вот и хорошо. Ей бы сейчас спокойно принять душ и выспаться. Завтра с утра снова на смену.

В шесть утра, когда зазвонил будильник, Алекса дома по-прежнему не было. Зевая, Елена заглянула на кухню, приоткрыла дверь в ванную комнату и вошла в комнату сына. И мгновенно проснулась. Их ограбили. Дверцы встроенного шкафа были распахнуты, на полу валялась куча одежды, но явно не вся, что там висела. На столе отсутствовал ноутбук, колонки и всякие прибамбасы для игр, в которых она плохо разбиралась. Со стены исчез телевизор.