Одноклассницы

Андрей, напялив огромные наушники, играл в World of tank». Похоже он даже не слышал, что она вернулась. Или просто не счел нужным отвлекаться. Играл он каждый день, когда не работал, погружаясь в это занятие с головой, словно неоперившийся тинейджер. Собачиться по этому поводу Оксана с ним уже перестала. Это было бесполезно. Ну какими еще словами можно объяснить взрослому 34-х летнему человеку, мужу (пусть и гражданскому) и отцу, что ненормально играть целыми днями в танки в ущерб семье, ребенку и домашним делам? Взрослые, адекватные люди так не делают.

Да и других поводов пособачиться было предостаточно. Оксана не сразу это поняла, но Андрей оказался ленивым пофигистом. Она пыталась заставить его соблюдать элементарные правила общежития: мыть за собой унитаз, доносить грязные носки до корзины с бельем, не оставлять грязную посуду на всех горизонтальных поверхностях, а складывать ее в посудомойку. Потом поняла: если мужскую особь не выдрессировали должным образом в детстве, то во взрослом состоянии это уже невозможно. А уж заставить его вынести мусор или пропылесосить можно было только после грандиозного скандала. Стоил ли результат её потраченных нервов? Куда проще было сделать все самой. Все чаще и чаще задавалась Оксана вопросом: зачем ей этот великовозрастный оболтус, сидящий в бытовом плане на ее шее? Да и зарабатывает она не меньше него.

Несколько минут Оксанам стояла в дверях, потом вернулась в коридор, вынула из шкафа две Андреевы спортивные сумки, с которыми он перебрался к ней несколько лет назад, и пошла в спальню. Опустошая полки, она сваливала носки, трусы, футболки и прочее барахло в сумки в полном беспорядке, накидав сверху туалетных принадлежностей из ванны. Сумки она поставила у входной двери и направилась к Андрею.

Оксана успела захлопнуть ноутбук и выдернуть вилку из розетки, прежде чем Андрей взвыл дурным голосом: «Ты охренела, сука!» Вскочив со стула, он догнал направившуюся к двери с ноутбуком в руках Оксану, вырвал его и не задумываясь отвесил затрещину.

Ошеломленная Оксана повалилась на журнальный столик, а с него на пол. Правая половина лица горела, в ушах стоял звон. На мгновение она потерялась: кто, что происходит, где она? Но через полминуты паники мозги встали на место. Остался гул и мельтешение перед глазами. Такие выпадения из реальности происходили уже не первый раз. Андрей торопливо воткнул вилку в розетку. Лера с дрожащими губами стояла в дверях.

Оксана 45 лет.

Процедура избавления от Андрея напоминала выкорчевывание старого разлапистого пня. Разросшийся, опутавший своими щупальцами всю ее жизнь, прочно окопавшийся в ее квартире, он искренне не понимал: «А че такого-то? Че случилось? Так резко, вдруг. Все же было нормально. Он же извинился.» И уходить не хотел. Просто не воспринимал всерьез.

Оксана объявила «бывшему» (уже в ее понимании) бойкот. Она не скандалила, не ругалась, ни о чем не просила, боясь, чего уж греха таить, еще раз попасть под горячую руку. Просто перестала готовить ему еду (покупала каждый день для себя и дочки понемногу, что было, кстати, очень неудобно), стирать его одежду, будить на работу, отвечать на вопросы типа: «Где ножницы взять?» или «У нас есть запасные лезвия для станка?» Она Андрея просто игнорировала. Раздербаненные сумки с одеждой, из которых он выуживал то одно, то другое, по-прежнему валялись в коридоре.

Андрей питался покупными пельменями, освоил стиральную машину, пару раз даже загрузил посудомойку. И мрачнел с каждым днем. Похоже до него стало доходить. Во всяком случае, так понимала ситуацию Оксана. Обстановка становилась взрывоопасной и должна была разрешиться со дня на день. Памятуя о затрещине, от резких действий Оксана воздерживалась. Как ни противно было себе в этом признаваться – боялась.

Поздним субботним утром через две недели после начала бойкота Оксана, посадив Леру с тарелкой блинчиков перед телевизором с мультиками, пошла загружать стиральную машину. Швыряя на пол Андреево тряпье, она выбирала из корзины свои и дочкины вещички.

«Б …!» – сунулся в ванную комнату Андрей, глядя на гору своей грязной одежды на полу. – «Ты достала! Как ты меня достала!»

Оттолкнув Оксану вглубь, он решительно втиснулся в ванную комнату и захлопнул за собой дверь.

«Пошел вон отсюда,» – толкнула его в грудь двумя руками Оксана, чувствуя себя птичкой в клетке. Она не хотела пугать дочку, поэтому говорила громким свистящим шепотом. В ответ Андрей схватил ее за плечи и тряханул со всей силы так, что голова мотнулась туда-сюда, будто у тряпичной куклы: «Кончай выебываться! Кончай выебываться, сука! Ты поняла? Ты поняла меня?» Он тоже не кричал, а скорее шипел ей в лицо.

«Отпусти меня! Пошел вон, урод!»

«Б … ! Уймись, а то в…бу! Я за себя не отвечаю. Заткнись! Выведешь меня, получишь! Заткнись, дура!»