Одноклассницы

«Модная» болезнь подкралась незаметно. Началась как обычная простуда. Через пять дней амбулаторного лечения, не помогающего совсем и никак, компьютерная томография легких показала, что последние поражены на пятьдесят процентов. Марина оказалась в стационаре. Больше никто из домашних не заболел.

К прививке от «модной» болезни Марина относилась скептически. Не потому, что не верила в ее эффективность. Как любому советскому ребенку, ей в детстве были сделан был полный комплект полагающихся прививок. И вреда от них точно не было. Но с этой точно что-то было не так. Марина нутром чуяла. Уж слишком давили власть предержащие. И день ото дня все сильнее. Дело явно было нечисто. Как и многие, Марина решила выждать и посмотреть, чем дело кончится. Дождалась.

Уже после двух суток интенсивных вливаний лекарств через капельницы она чувствовала себя почти как новенькая. Покашливала, конечно, слегка задыхалась и аппетит не вернулся. Но в общем и целом была практически здорова.

Если вы чувствуете себя хорошо, то валяться в стационаре – скука смертная. Невозможно целый день крутиться с боку на бок на кровати, читать или пялиться в телефон. А «красная зона» налагает еще и свои ограничения – пошляться по коридорам моциона ради тоже нельзя. Марина мерила шагами палату/камеру (от окна до двери их было восемь) и изнывала от скуки. Медицинские обходы вносили в больничное существование некоторое разнообразие. Врачи каждый день были разные.

Когда в палату ввалилась фигура в мешковатом белом комбинезоне, Марина поздоровалась, села на кровать и привычно сунула палец в приборчик. Пока доктор измеряла ей содержание кислорода в крови и давление, Марина украдкой рассматривала ее. Сегодня это была женщина. Белый скафандр с капюшоном как у всего медицинского персонала в «красной зоне», прихваченный на лодыжках и запястьях широким прозрачным скотчем, дабы ни один коварный вирус не просочился; две пары перчаток; на лице подобие маски для подводного плавания; на груди маркером прямо на ткани написано «врач Телецкая». Со слов медицинских сестер Марина знала, что вся эта душная амуниция бесполезна. Ковидом переболели все врачи и мед. сестры отделения. Многие не по одному разу.

«Вы мой лечащий врач или дежурный?» Надо заметить, что лечащий врач – создание неуловимое. За почти три неполных дня болезни Марина не видела его ни разу.

«Сегодня и то, и другое,» – после некоторой заминки задумчиво ответила доктор.

«Температуру измеряли?»

«36,7,» – отчиталась Марина.

Врач черкнула что-то у себя в папочке.

«Слабость? Кашель?»

«И то, и другое понемногу.»

Доктор почему-то внимательно вслушивалась в ее слова.

«Сорокина, ты что-ли?» – внезапно нормальным голосом спросила она.

«Да,» – протянула недоумевающая Марина и вгляделась в лицо эскулапа. Разглядывать особо было нечего. Видны были только два глаза. Карих. Не накрашенных. Узнать кого-то по таким скудным исходным данным не представлялось возможным.

«Не узнаешь?» – верно поняла ее сомнения доктор. – «Астахова.»

«Не может быть! Со школы тебя не видела. И не слышала о тебе ничего, кажется,» – ахнула Марина.

«Да я не любитель по встречам выпускников таскаться.»

«Надо же, и я тоже.»

«Я сегодня на сутках. Загляну к тебе вечерком, после обхода, поболтаем.»

Обход – дело святое. День в больнице всегда проходит по строгому расписанию. В шесть утра в палату бодро влетала медицинская сестра, врубала свет, шлепала в живот укол гепарина (как и каждые шесть часов до и после) и уносилась дальше по коридору хлопать дверями. Уснуть вновь после такой шоковой побудки было невозможно. Потом, деловито поскрипывая, по коридору катили многочисленные капельницы, шуршали, совершая дежурный обход врачи и наступало затишье до вечерних активностей. Поход на другой этаж на компьютерную томография за день до выписки воспринимался как захватывающая экскурсия.

Астахова вернулась в половине одиннадцатого: «Не спишь еще? Хорошо.»

Она плюхнулась на стул и стащила с лица маску и очки: «Силов моих больше нет. И откуда такие придурки берутся? Не слышала, что через стенку творилось?»

Марина, конечно, слышала звуки, нехарактерные в это время для отделения: громыхание каталки по полу, спешный топот сразу нескольких ног, возбужденные голоса. В стационар Марина попала в удачное время – между двумя (бог знает какими по счету) волнами ковида. Пациентов было немного, поэтому обычно в коридорах было тихо. В двухместной палате она и вовсе находилась одна.

«Там одна дурища тюнингованная – больная на всю голову, таблеток для похудения нажралась.»

«Тюнингованная?»