Одноклассник

— Я вас слушаю. Вера посмотрела ей в глаза и снова набрала в лёгкие побольше воздуха. Но все слова, которые она, готовясь к разговору, тщательно отбирала и раскладывала по полочкам, пока они со Степаном поднимались на лифте, вдруг сорвались со своих мест и перемешались в такой невероятный компот, что Вера поняла: она не в состоянии произнести ни одной связной фразы. На лице её возникла растерянность, потом испуг, наконец, оно сморщилось в плаксивую гримасу, и Вера разрыдалась.

Ирина даже на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки и принесла из кухни стакан воды.

— Выпейте, — сказала она.

— Спа… си… бо, — с трудом произнесла Вера, попеременно всхлипывая и глотая прохладную воду.

И снова из носа у неё потекло. Ирина протянула ей стоявшую на столике коробку с бумажными платочками. Вера громко высморкалась и огляделась, ища, куда бы деть платочек. Но, не найдя, зажала его в кулаке.

— Спасибо, — повторила она.

— Присаживайтесь, — сказала Ирина и, дождавшись, когда гостья сядет на диван, устроилась в кресле напротив. — Итак?

Она всё ещё думала, что Вера любовница её мужа. Более того, теперь Ирина заподозрила, что она от него забеременела. Вот только непонятно, знает ли об этом Егор. И если знает, как он к этому отнёсся и что сказал этой девочке?.. Хотя нет, она уже далеко не девочка. Выглядит молодо, а если присмотреться — ровесница ей, Ирине. Если не старше. Так что же он ей сказал? Или он ещё не знает? Видимо, поэтому Вера и пришла, чтобы спросить у неё совета. А может, не совета? Может, она пришла потребовать денег?

Множество мыслей пронеслось в голове у Ирины, пока она произносила всего одно слово — «итак». Некоторые из них она даже не успела уловить — так быстро они промчались. И теперь она вся обратилась во внимание, со страхом и каким-то мазохистским трепетом жаждая услышать наконец подтверждение терзавшему её подозрению.

— Вы знаете, кто ваш муж? — спросила Вера.

— Что вы имеете в виду?

— Чем он занимается?

— А вам это зачем?

— Просто ответьте. Пожалуйста.

— Ну, у него какой-то бизнес. Я в его дела не лезу.

— И про кафе знаете?

— Про какое кафе?

— Кафе «Глория».

— Да, я знаю, что он владеет долей в этом кафе. А что?

— И про дружков его знаете?

— Послушайте, я не понимаю, к чему все эти вопросы? Вы, кажется, сами хотели мне что-то рассказать, а вместо этого устроили тут допрос.

— Егор похитил моего сына, — глядя в глаза Ирине, сообщила Вера. — И мою подругу.

— В каком смысле? — переспросила Ирина.

— Мы с Егором вместе учились в школе. И дружили. Потом он ушёл в армию. С тех пор я его больше не видела. А недавно…

И Вера поведала ей о том, как наткнулась на Егора в социальной сети (правда, тут она немного слукавила — сказала, что это произошло чисто случайно); как подруга предложила ей проследить за ним, как они попали на заброшенный молокозавод и что там произошло; как потом она с сыном бежала из города, а в это время похитили её подругу Марину; и, наконец, как она нашла отца избитым до полусмерти, а Сашка пропал. Всё это Вера выпалила на одном дыхании, не прерываясь, будто боялась, что не успеет обо всём рассказать. Рассказ её получился сбивчивый, она то и дело перескакивала с одного на другое, тем самым совершенно запутав Ирину и ещё больше утвердив её в мысли, что Вера — обманутая и обиженная любовница Егора, а вся эта история с похищениями, избиениями и убийствами — дешёвая выдумка, цель которой — вызвать к себе побольше жалости и выпросить побольше денег.

Придя к такому выводу, Ирина не на шутку разозлилась, и не успела Вера закончить свой рассказ, как она вскочила и, кипя от ярости, крикнула, насколько могла грозно:

— Убирайтесь вон!

— Что? — не поняла Вера.

Она явно не ожидала такого поворота. Вера была убеждена, что её откровенный рассказ настроит эту женщину на нужный лад, заставит встать на её, Верину, сторону, чтобы помочь вернуть сына. И подругу, конечно, тоже.

— Я сказала — убирайтесь! — наступая на Веру, повторила Ирина. — И только попробуйте ещё здесь появиться.

— Да за что же вы… Да что же я вам?.. — растерянно лепетала Вера, вскочив с дивана и пятясь к двери.

— Шлюха! — закричала Ирина. — Проститутка!

Она схватила со столика небольшую фарфоровую вазу и запустила ею в гостью. Ваза ударилась о дверной косяк и разбилась, осыпая Веру мелкими осколками. Вера бросилась в прихожую, подхватила стоявшие на полу кроссовки и, не обуваясь, выскочила из квартиры. Она босиком промчалась мимо стоявшего за углом Степана и побежала вниз по лестнице. Степан, на мгновение опешив, бросился за ней.

Он догнал Веру только пятью этажами ниже и, схватив за локоть, заставил остановиться.

— Что случилось? — требовательно спросил он.

— Она… меня… вон! — с трудом переводя дыхание, ответила Вера.

— Что ты ей сказала?

— Всё.

— Что значит «всё»?

— Всё! Про убийство, про Сашку, про отца, про Марину — всё.

— Зачем?

— Мне показалось, она должна меня понять.

— А если она с ним заодно? Если она тоже в теме? Ты об этом подумала?

— Нет! Что ты! — отмахнулась Вера. — Она такая хрупкая, нежная. Она не может. Она ничего не знает, я уверена.