Одноклассник

— Плохо? А будет ещё хуже. Сейчас ремень достану и выпорю, да!

— Знаешь что, оставь-ка эти свои замашки. Придумай лучше, как помочь дочери.

— Помочь? Как же ей помочь, если она уже… — Отец жестом изобразил округлое пузо. — Я только один выход вижу — аборт.

— А что, Верочка, может, это и правда выход?

— Что? — Вера растерянно посмотрела на маму, потом на отца. — Да вы что! Это же… это же мой ребёнок. Как же я могу его…

— Ничего, не ты первая, не ты последняя, — заявил отец.

— Но я не хочу…

— В таком случае…

— Погодите! — воскликнула мама. — Давайте-ка сейчас спать ляжем — утро вечера мудренее. А завтра всё на свежую голову и обсудим.

— Да что тут обсуждать? — попытался возразить отец, но всё же согласился с мамой.

Однако наутро каждый остался при своём мнении. Во время завтрака отец вновь потребовал, чтобы дочь избавилась от ребёнка, а Вера заявила, что никогда и ни за что на это не пойдёт.

— В таком случае вот тебе Бог, вот тебе порог, — сказал отец. — Я не желаю, чтобы моя единственная дочь принесла мне тут в подоле неизвестно кого. Уходи и живи где хочешь, как хочешь.

Мама умоляюще посмотрела на отца, но перечить ему не стала. И Вера уехала…

Неизвестно, сколько бы она ещё так лежала, содрогаясь от душащих её рыданий, но кто-то вдруг сел рядом с ней на кровать и положил руку на плечо. Вера обернулась.

— Мам, ну, может, поедем тогда отсюда, раз он так, а? — сказал Сашка.

— Некуда нам ехать, — ответила Вера, садясь и вытирая глаза тыльной стороной ладони, отчего косметика, и так расплывшаяся, размазалась по всему лицу, сделав её похожей на трубочиста.

Сашка несколько секунд смотрел на маму, с трудом сдерживая улыбку, и наконец не выдержал и прыснул.

— Что? — спросила Вера и сразу догадалась.

Она вскочила, подошла к платяному шкафу и распахнула дверцу, с обратной стороны которой было небольшое, в половину роста, зеркало.

— Какой кошмар! — воскликнула она. — Подай-ка мне сумочку.

Она достала бумажный платочек и, поплевав на него, принялась стирать с лица чёрные разводы.

— Тогда пойди и объясни ему всё — зачем мы приехали и про нехороших людей, — предложил Сашка.

— Да, ты прав, так и сделаю, — сказала Вера и повернулась к нему: — Ну, как я?

— Высший класс!

Она нашла отца возле сарая. Он сидел на врытой в землю лавочке и надфилем точил ножовку.

— Папа, ты прости, что мы так… без предупреждения и… У нас проблемы. Большие проблемы.

Отец встал и вошёл в сарай. Через несколько секунд он вышел, держа в руке небольшую дощечку, положил её боком на лавочку и прижал коленом.

— Нам угрожает опасность, — продолжала Вера. — Мне угрожает опасность. Меня, наверное, могут убить.

Василий Дмитриевич приложил ножовку к дощечке, несколькими движениями отпилил кусок и явно остался доволен. Потом отнёс ножовку вместе с дощечкой и отпиленным куском в сарай и, выйдя, закрыл дверь.

— Кто тебе угрожает? — спросил он.

В большой кастрюле кипела вода, на поверхность то и дело всплывали и сразу тонули чёрные горошины перца и лист лаврушки. Вера в полинялом зелёном фартуке стояла у стола и резала большим ножом крупную луковицу. Слёзы ручьём текли по щекам. Время от времени Вера останавливалась, отворачивалась и вытирала рукавом глаза. Благо оставшуюся косметику она уже успела смыть. Покончив наконец с луковицей, Вера почистила морковь и свёклу, натёрла их на крупной тёрке. И вместе с луком отправила на разогретую сковороду, приправив всё это растительным маслом и ложкой томатной пасты. По дому мгновенно разнёсся такой аппетитный аромат, что у Веры самой слюнки потекли. Она поскорее отправила зажарку в кастрюлю и добавила туда заранее накрошенную картошку и наструганную капусту.

Через четверть часа постный борщ был готов. Вера научилась готовить его ещё у мамы. Когда в доме не было мяса, мама часто прибегала к этому рецепту — дёшево и сердито. А главное — вкусно. Убедившись, что соли достаточно, Вера сняла кастрюлю с огня. В холодильнике отыскалась банка сметаны и маслёнка со сливочным маслом, а в хлебнице — полбуханки чёрного хлеба. Накрошив мелко два зубчика чеснока и порубив пучок свежей зелени, Вера накрыла на стол и вышла из дома.

Василий Дмитриевич сидел на лавочке возле сарая и внимательно слушал внука, что-то увлечённо рассказывающего ему. Рядом на траве дремал Иртыш, с которым Сашка уже успел подружиться.

— Ну и вот, — как раз закончил свой рассказ Сашка.

— В любых ситуациях надо уметь находить выход, — сказал дед. — Как в армии. Как на войне. Даже когда ты сталкиваешься с превосходящими силами противника, можно победить его. Дело ведь не в том, кто сильнее. Побеждает тот, кто умнее, изобретательнее и смелее.

— А что я мог сделать один против троих?

— Мог, если бы захотел.

— Типа что?

— Типа двинул бы одному из них ногой по яйцам…

— Папа, ну что ты такое говоришь! — возмутилась подошедшая к ним Вера. — Чему ты его учишь?

— Не мешай нам, мы разговариваем, — проворчал Василий Дмитриевич и, обращаясь к Сашке, продолжил: — А второму — кулаком в кадык. Считай, двое уже в ауте, их опасаться нечего. А третий после этого сам такого стрекача бы задал, только его и видели. Понял?