Одноклассник

Можно было, конечно, воспользоваться такси, что Егор частенько и делал. Но сегодня почему-то захотелось порулить самому. Соскучился, наверное. К тому же надо было побыть одному, привести в порядок мысли, а то с этой свистопляской он что-то совсем потерял контроль над собой. С каждым часом, что проходил с того момента, как они обнаружили, что кто-то за ними следит на молокозаводе, тревога периодически волнами накатывала на Егора, причём каждая следующая волна была сильнее. Нет, он, конечно, не волновался за своего шефа Корнеева — тот и не из таких передряг сухим из воды выходил. А вот за себя почему-то было страшно. Егор не понаслышке знал, каково это — спать на нарах…

Впервые он попробовал нары на «мягкость», когда в армии загремел на губу, то есть на гауптвахту, за то, что хорошенько приложился кулаком к носу сержанта, отобравшего посылку у одного из молодых солдат. Кто не знает, гауптвахта — та же тюрьма, только там отнюдь не сидят. Гауптвахта — это ежедневно несколько часов изнурительной строевой подготовки вперемежку с полевыми занятиями, когда тебя заставляют то маршировать, то ползать прямо по асфальтированному плацу. А потом многочасовая работа по погрузке-разгрузке, например, угля, после чего вся одежда, все руки и лицо становятся абсолютно чёрными, и ни тебе помыться, ни постирать, потому как не положены на гауптвахте баня, душ, прачечная и прочие радости, доступные солдатам в повседневной жизни. Так что остаётся единственная отрада — сон. Да и тот, как правило, бывает коротким и прерывается в любой момент по прихоти «надзирателей».

Дальше — больше. Вернувшись с гауптвахты, Егор не только не одумался, но умудрился снова подраться, а во время объявления очередного наказания перед строем громко и отчётливо послал на три весёлые буквы начальника штаба и врезал по физиономии его заместителю, за что с очередной губы был прямиком отправлен в дисциплинарный батальон. А это уже официальный срок.

Оттрубив два года в дисбате, где он отнюдь не стал паинькой, а, напротив, ещё больше огрубел и возненавидел весь мир, Егор решил не возвращаться домой, поскольку за это время скончалась его единственная родственница — бабушка, о чём он узнал из телеграммы, но даже не смог съездить похоронить её, ибо дисбатовцам кратковременные отпуска не полагаются. По наводке своего соседа по койке Егор пристал к небольшой преступной группе, промышлявшей грабежами в одном далёком сибирском городке. Однако банду вскоре накрыли. На этот раз Егор загремел по-серьёзному — суд назначил ему наказание в виде четырёх лет лишения свободы, которые он и провёл в колонии общего режима, от звонка до звонка, что называется.

Там, в колонии, он познакомился с авторитетом по кличке Мельник. Мельник сразу выделил Егора из серой толпы заключённых и приблизил к себе. Они даже подружились. И когда пришло время Егору выходить на свободу, Мельник наказал ему возвращаться в родные края и дал адресок в Рязани. Это был адрес Корнеева. Так Егор и попал в его команду. Поначалу Корнеев, конечно, долго проверял новичка, но после, убедившись в преданности и наличии у него нужных качеств, сделал Егора своим помощником…

Он, как обычно, открыл дверь своим ключом. Егор знал, что Ирина дома — она всегда по вечерам была дома, — но никогда не звонил в дверь. Он не раз задавался вопросом: почему? И никогда не мог сам себе ответить на него. Может, потому, что не хотел тревожить жену — как будто трудно достать из кармана ключи от квартиры, которые он всегда носил с собой! А может, и по другой причине, но Егор всегда старался отбросить эту мысль, хотя она как-то уж очень навязчиво посещала его. Он страшно боялся, что Ирина может ему изменить. Просто в какой-то момент обидится на его постоянные грубые выходки, на невнимание, которое Егор нередко проявлял по отношению к жене, сам не понимая почему. И хотя он постоянно корил себя за это, но ничего не мог с собой поделать. А ещё он боялся, что она узнает о его изменах, которые в последнее время случались всё чаще и чаще. Нет, у него не было постоянной любовницы, об этом он даже не помышлял. Но определённого сорта девочки, те, которые не прочь за хорошую выпивку и закуску провести время в сауне с мужчинами, нередко составляли Егору компанию. Вот и сегодня он провёл так всё послеобеденное время.

Перед тем как войти в квартиру, Егор тщательно обнюхал себя, хотя после сауны на нём не должно было остаться никаких посторонних запахов. И всё же он ещё раз поводил носом — вдруг что-то попало на одежду? Ничего. Но осторожность прежде всего. Он посмотрелся в зеркало и поправил волосы, как обычно слегка закурчавившиеся после парной и душа.

— Ты опоздал!

Егор вздрогнул и обернулся. Ирина стояла в прихожей, сложив руки на груди. В длинном, до пола, шёлковом домашнем халате нежно-голубого цвета она напоминала древнегреческую богиню.

— В каком смысле? — не понял Егор и взглянул на часы.