Однажды в Чернобыле

Я поморщился. Не стоит шикарной женщине поступать так в сталкерском баре – если, конечно, она на самом деле не проститутка. Грубые самцы могут принять это за приглашение. Туалет в сталкерском баре – это то самое «место имения», где ребят после вечернего сеанса стриптиза приводят в гормональную норму местные дивчины.

Задумчиво кусая нижнюю губу, я смотрел ей вслед. Да что мне, больше всех надо, что ли?! Сама виновата. В следующий раз меньше будет умничать…

И все-таки когда за столиком Гвинпина возникло подозрительное шевеление, я мигом соскочил со стула, словно взведенная пружина. Краем сознания я с неудовольствием отметил, насколько сильно кольнула меня мысль о том, что какая-нибудь сволочь сейчас вломится в туалет и начнет делать этой волшебной девочке нескромные предложения, а то и просто без дальнейших разговоров зажмет в углу.

Гвинпин успел только встать и отодвинуть стул, как я уже оказался в дверях, хотя ему идти было вдвое ближе. А потому что ни фига не тормозим, уважаемые коллеги. Все видели, что красавица долго беседовала со мной, – значит, я типа первый в очереди. Это я ее уболтал.

Войдя в туалет, я аккуратно прикрыл за собой дверь. По правде говоря, сортир у нас не сказать чтобы сильно крутой – обычный, пацанский. Обшарпанные интерьеры, на стене ряд заплеванных писсуаров, пара тесных кабинок.

Диану я обнаружил склоненной над раковиной в углу. Она подняла на меня красные глаза – злые, заплаканные. Молодец, гордая: разревелась только спрятавшись от посторонних.

И у меня внутри сразу вспыхнул непривычный родительский инстинкт. Захотелось погладить этого несчастного обиженного котенка, считающего себя неимоверно крутым, сгрести в охапку, потискать, прижать к груди. В нос поцеловать.

– У тебя все в порядке, красавица? – негромко поинтересовался я, не пытаясь приблизиться, чтобы не напугать девушку.

– Очуметь, ребята, – сказала она, шмыгая носом и не сводя с меня цепкого взгляда. Сечет, стало быть, чтобы я ненароком не попытался сократить дистанцию. – У вас общий туалет.

– Ну да, – немного сконфуженно подтвердил я. – Говорят, в ночных клубах крупнейших столиц мира это сейчас остро модно. – Я поскреб переносицу. – На самом деле женщины бывают тут так редко, что хозяин бара как-то не озаботился… И тот сорт женщин, которых ребята сюда все-таки приводят, обычно не заморачиваются такими глупыми условностями. Впрочем, тут есть еще один туалет – для персонала. Но раз уж мы сейчас вместе в одном туалете, милая, давай все-таки покончим с возникшей между нами проблемой…

Она чуть развернулась, и стал виден небольшой пистолет в ее правой руке, который она до сих пор прикрывала бедром.

– Только попробуй.

– О как! – безмерно удивился я. – Выстрелишь?

– Выстрелю, – дерзко подтвердила плохая девочка.

– Не обманываешь? – на всякий случай уточнил я.

– Не обманываю, – заверила она, упорно держа меня на мушке.

– Ясно, – вздохнул я. – Как же ты прошла фейсконтроль, милая?

– Они не решились обыскивать даму, – пояснила Динка и не удержалась, чтобы не добавить: – Милый.

– Не обольщайся, – поморщился я. – Просто этим безмозглым шкафам и в голову не пришло, что такая пигалица может доставить проблемы. Тем более прятать оружие. Где ты его прятала, кстати? На тебе и одежды-то почти нет.

– Да, они немного растерялись и смотрели мне исключительно сантиметров на двадцать ниже подбородка. Я с собой могла ручной пулемет пронести, никто бы и не заметил. – Красавица удивительно быстро овладела собой и перестала отделываться короткими фразами. Не исключено, что мне просто показалось, будто она только что ревела. – Впрочем, какая разница? В итоге у меня пистолет, а у тебя нет. – Ее губы раздвинулись в плотоядной улыбке, обнажив жемчужную полоску зубов. – Пошел вон. Дай мне умыться.

– Нет, красавица, ты не поняла, – огорченно проговорил я. – Я ведь в одиночку на циклопа ходил. Опустила бы ты эту штуку – из нее, мужики рассказывали, запросто убить можно.

– Хорошо, что ты это понимаешь. А то вдруг какая блажь в голову придет.

– Блажи в голове мне вполне хватает и без тебя, не беспокойся.

Она снова едва заметно усмехнулась. Ну, как гласит известный физический закон, заставь женщину смеяться – и считай, что она уже наполовину твоя.

Ага. А у другой половины в руке пистолет, направленный мне в пузо.

В общем, в сложившейся ситуации у меня был только один вариант – попятиться с максимальным достоинством, врезаться хребтом в закрытую дверь, нащупать за спиной дверную ручку и вывалиться из сортира, всем своим видом пытаясь продемонстрировать коллегам, что за истекшие полминуты красавица ухитрилась доставить мне максимальное удовольствие.

Но я ведь никогда не ищу легких путей. Сталкерская гордость и прочие понты для меня важнее здоровья. Вот такой я кретин, радиоактивное мясо.

Поэтому я молча стоял посреди сортира, глядя на красавицу. Она тоже молчала, но по ее медленно сужающимся глазам я понимал, что красавица сейчас взорвется.

Меня выручили канализационные трубы. Хреновые трубы в сортире у Бубны, давно переложить пора.