Одна судьба на двоих

Я и сама, когда купила эту первую свою собственную квартиру, была в некоторой растерянности. Бет помогла мне найти дизайнера, но я просто не могла объяснить ей, чего хочу, потому что и сама этого не знала. К счастью, девушка оказалась толковой, вдумчивой, много разговаривала со мной, задавала какие-то странные на первый взгляд вопросы – например, с какой стихией у меня ассоциируется спальня. Я, помнится, брякнула – с водой, и посмеивалась ещё, представляя, как это она собирается эту информацию обыгрывать. Не выроет же бассейн у меня на девятом этаже. Потом же оказалось, что я была на удивление наивна. Кэнди – так звали дизайнера – так поиграла с тканями и фактурами, что у меня в спальне и правда всегда было ощущение, что за окном – прохладный дождливый день, несмотря на вечное калифорнийское солнце.

Именно Кэнди я пригласила, когда задумалась над отделкой квартиры для Гриши… Это были странные дни – мы с ней сидели в пустых белёных стенах и разговаривали о человеке, которого она не видела никогда, а я – почти год, и до этого ещё несколько лет. Мне очень приятны были эти беседы, и я всегда торопилась со съёмок и встреч, чтобы не заставлять Кэнди ждать. И вот теперь, когда квартира была готова, я не могла не удивляться тому, как она с моих бессвязных слов сразу поняла, чего я хотела. Тут было светло, просторно, строго. Было много дерева – разных оттенков, много спокойного зелёного и янтарно-каштанового. Я ходила по комнатам, в которых, казалось, стало ещё больше воздуха, и представляла себе Гришу. Эта квартира, как мне казалось, идеально ему подходила.

Однако сегодня я ждала его не здесь, а у себя. Мне казалось, Гриша решит, что я хочу отделиться от него, пытаюсь отгородить от него свою жизнь. А я задумывала, что эта квартира должна стать его личным пространством, чтобы он не чувствовал себя зависимым от меня.

Я с самого утра не находила себе места. Садилась, вставала, выходила на балкон и зачем-то вглядывалась в горизонт. День был ветреный, видно было, как на улице напротив ветер треплет зонтики летнего кафе. Я успела дважды позвонить в аэропорт и выяснить, не откладываются ли рейсы из-за погодных условий.

Наконец, когда внизу появилась моя машина, на которой должны были встречать Гришу, мне показалось, что сердце у меня сейчас выскочит из груди. Машина въехала во двор и сразу же свернула на подземную парковку. И я не успела разглядеть, сидит в ней Гриша или нет. Я всё так же ждала какого-то подвоха – боялась, что сейчас мне скажут, что он не попал на рейс, или что его задержали на паспортном контроле, или еще что-нибудь. Я понимала, что в таком случае мне бы уже позвонили, поставили бы в известность, но этот страх был вне логики.

Я вылетела в холл и остановилась посреди комнаты, не зная, что делать. Мельком увидела себя в зеркало и едва не прыснула нервно – стоит какая-то полоумная, прижав руку к груди, и тяжело дышит.

Слышно было, как подъехал лифт, зазвучали какие-то приглушённые голоса, а потом дверь открылась, и в квартиру вошёл Гриша.

Он был… Он был, кажется, даже больше похож на моего привычного Гришу, чем в свой прошлый приезд. Не было больше формы, не было остриженных под фуражку волос. Снова мягкие, отросшие, чуть курчавые пряди неопределенного каштаново-золотистого цвета. Чуть тронутое загаром лицо с россыпью веснушек по переносице. И глаза – его удивительные, «лесные» глаза.

Если в прошлый раз он показался мне взрослым, возмужавшим, то теперь я вдруг отчетливо увидела, как он ещё молод. Мы были ровесниками, ему, как и мне, недавно исполнилось двадцать два года. Но мне, после моей голливудской жизни, отчего-то казалось, что я и старше, и опытнее.

Я сделала только два шага, и у меня подкосились ноги. А он буквально поймал меня своими сильными руками и зашептал:

– Ну что ты, что ты, хорошая моя? Я здесь. Я приехал. Приехал к тебе.

И я поняла, что мне наплевать теперь на всё на свете – на топтавшегося у двери Пита, на наше неопределённое положение, на необходимость прятаться. Он был со мной – и всё остальное было неважно.

В тот же день мы с ним отправились в Сиэтл на моей машине. Мне хотелось побыстрее удрать из этого сумасшедшего города. Не знаю, может быть, нужно было дать ему отдохнуть с дороги, но я почему-то считала, что, только оказавшись подальше от цивилизации, мы сможем снова по-настоящему соединиться.

Я уверенно вела машину по трассе. Гриша дремал рядом со мной на переднем сиденье. Должно быть, многочасовой перелёт утомил его. Изредка он просыпался и щурил глаза на пыльное шоссе.

– Ты устала? – спросил он в какой-то момент. – Давай дальше я поведу.

– Не, – покачала головой я. – Тебе сначала нужно будет получить американские права.

– Чёрт, – выругался он. – Всё время забываю, что я тут – никто, ничто и звать никак.

Внутри у меня тут же все напряглось, и я качнула головой:

– Не говори так. Просто нужно время, чтобы уладить все с документами. Но этим мы займемся потом, не против?

– Не против, – дёрнул плечами он. А потом через силу улыбнулся: – Извини, я просто устал, наверное.