Одна судьба на двоих

И меня захлестнул острый стыд. Я сообразила, как эгоистична была в своём горе, когда избегала малейших контактов с теми, кто знал Гришу, чтобы не бередить и без того никак не заживающие раны. Ведь будь я более чуткой, узнала бы у тёти Маруси, что он жив. Но я ни разу не позвонила.

– Понятно было, что на мотоцикле мне до тебя не добраться, – меж тем продолжал свой рассказ Гриша. – Мать пообещала мне, что с зарплаты выдаст мне денег на билет, даже если нам всем придется ещё месяц жить впроголодь. Но до зарплаты оставалось ещё две недели. Они как год тянулись, честное слово. Я толком не ел, не спал, маялся. Мне все казалось, что тебе очень плохо, а я ничем не могу помочь. Хотел пешком к тебе идти, представляешь? – Он невесело усмехнулся.

В окне уже начинал брезжить ранний рассвет. Темнота ещё не отступила, лишь стала немного разбавленной. В комнате сильнее залегли тени, на всём появился словно лёгкий налёт серого.

– Когда мать получила деньги, я взял билет и поехал к тебе, – продолжил Гриша. – А когда приехал, твоя тётка сказала мне, что ты улетела в Америку. Я поначалу не поверил, решил, что она просто не хочет меня к тебе пускать. Устроил скандал, орал, рвался. А потом понял – всё кончено, ты действительно уехала.

У меня по лицу потоком хлынули слёзы. Я прижалась к тёплой груди Гриши, шепча:

– Гриша, если бы я знала. Если бы я только знала…

Он рассеянно погладил меня по волосам, отвёл от лица прилипшие к мокрым щекам пряди.

– Это ничего, – прошептал он. – Ничего. Ты правильно сделала, что уехала.

– Но почему? – всхлипнула я. – Как ты можешь так говорить? Ты не представляешь себе, как я жила все эти годы, как мучилась. Мне иногда казалось, что намного проще было бы всё закончить… Если бы я только знала, что ты жив!

Гриша убрал руку, которой обнимал меня за плечи, приподнялся и сел на постели, спиной ко мне. Удивительно, но даже вот так, когда я не видела его лица, я всей кожей чувствовала исходящее от него напряжение. Оно угадывалось в каждой мышце спины, в развороте плеч, в чуть опущенной голове.

– Рада, – глухо заговорил он. – Ну что бы я тебе дал там, дома? Какую жизнь? Голодную и нищую, как у моей матери? Ты же знаешь, у меня талантов никаких. Возможности пойти учиться, получить высшее образование у меня не было. Мать и так билась как рыба об лёд, чтобы нас прокормить. Если бы ты узнала, что я жив, отказалась бы ехать в Америку, и чем бы всё это кончилось? Только посмотри, кто ты теперь, где ты…

Я в возмущении подскочила на постели.

– Извини, но это неправда! Я это даже слушать не хочу! Ты что, забыл, какая я? Что меня никогда не интересовали ни деньги, ни роскошь? Я всегда хотела только одного – быть с тобой. И мне совершенно всё равно, где бы это происходило. А насчёт талантов… Так и у меня никаких талантов нет. Мне просто повезло…

Он фыркнул и повернулся ко мне.

– Рада, я видел тебя, – произнёс он. – У нас показывали «Миражи», и я ходил в кинотеатр. Так что не говори мне про обычное везение. Это им повезло найти тебя.

– Подожди… – не поняла я. – Так ты случайно пошёл в кино и увидел меня на экране? А до этого вообще ничего обо мне не знал?

Он невесело усмехнулся, встал и начал натягивать брюки. А затем отозвался, не оборачиваясь:

– Нет. Давай потом об этом?

– Ты куда? – не поняла я.

– Мне нужно возвращаться, – отозвался он.

Да что же это, куда возвращаться, куда? Откуда он свалился ко мне и кто ждёт его обратно? Что, если… Нет, я не верила в призраков, но все это было слишком уж нереально.

– На корабль, – скупо отозвался он. – Я здесь в рейсе, Рада. Меня отпустили только на несколько часов.

– Подожди, подожди… – бормотала я, не в силах понять, что происходит. – Так ты теперь моряк? Но как так получилось? Ты же никогда не интересовался морем!

Он снова мотнул головой, не желая отвечать, но тут я наконец вспомнила, кто в нашей паре всегда верховодил, решительно привалилась спиной к входной двери и заявила:

– Я никуда тебя не отпущу, пока ты всё мне не объяснишь.

Гриша внимательно посмотрел на меня. И, видимо, было что-то такое отчаянное в моём лице, что он вздохнул, опустил плечи и присел на краешек кресла.

– Ладно, – сказал он, – черт с тобой. В общем, когда я приехал к твоей тётке, она сказала мне, что тебя увезла с собой американская съёмочная группа. Я требовал, чтобы она дала мне твой номер телефона, адрес – хоть что-нибудь, меня бы устроил любой способ с тобой связаться. Но она уперлась – ничего не знаю, на связь она не выходит. Ещё не забыла сообщить мне, какая ты неблагодарная тварь.

– Это правда… – пробормотала я. – Я правда ей не звонила…

А потом вдруг вспомнила те дни, когда Цфасман затеял дело с тем, чтобы лишить Ингу прав опеки надо мной и передать их американской семье. Да, я отказалась с ней общаться, и всем занимался он. Но ведь он беседовал с ней, неужели она не могла передать через него, что Гриша не погиб? Всё же я была не совсем уж чужим ей человеком… Впрочем, вероятно, она и в самом деле считала меня неблагодарной тварью, которой она ничего не должна.