Одна ночь

Сярг все же поехал обратно. Вначале никто не знал, что стало с Юлиусом, потому что нигде больше он не объявился. Лишь после войны, когда Маркус случайно встретился с ним в Таллине, тот рассказал ему, что он тогда вернулся. Поезд, на который он забрался силком, остановился только в Вологде. Юлиус клялся, что видел Дагмар там. Она-де мелькнула между вагонами, он крикнул, но Дагмар, наверное, не расслышала, хотя он и заорал во все горло. Сярг полез под составами - у длинных русских вагонов нет тамбуров, чтобы можно было перебраться. Но туда, где между путями шла Дагмар, он так и не добрался, вернее, добрался, но уже без левой ноги. "Тогда я уже был не человек", - говорил Сярг в их первую и во все последующие встречи. Последний, третий эшелон, под которым он пролезал, двинулся. Надо было спокойно лечь между рельсами, на-' вряд ли что случилось бы, но он понадеялся, что проскочит. Колесо, как гильотина, отхватило ему ниже колена левую ногу. Успел еще раз крикнуть "Дагмар!", больше ничего не помнил. От боли и потери крови лишился сознания. Очнулся только в больнице. Вот так и не получилось из него ни ташкентца, ни солдата. А может, и к лучшему, что остался без ноги: под Великими Луками, на полуострове Сырве-Сяяр и в Курляндии многие вообще лишились жизни. По мнению Маркуса, Сярг лишь утешал себя. Спустя некоторое время, весной 1951 года, Юлиус Сярг разыскал Маркуса и попросил взаймы двести рублей: мол, пришла телеграмма, чтобы немедленно явился в Тарту за новым протезом, а тут случайно оказался на бобах. Теперешний протез все равно что чурбак и страшно тяжелый. Сярг задрал штанину и показал протез - комбинацию из дерева, железа и кожаных ремней, дескать, ни к черту не годится, вся надежда на новый. Маркус дал ему денег, которые бывший милиционер так и не вернул: под предлогом выкупить новый протез он уже несколько лет занимал у знакомых деньги - выяснилось, что Юлиус запил. В шестьдесят шестом году Сярг бросил пьянку, проснулся, что называется, трезвенником и стал изготовлять для объединения "Юку" сувениры из доломита. Смастерил оригинальный подсвечник, назвал его "Дагмар" - всем было невдомек, почему мастер настойчиво требовал, чтобы подсвечник, который побывал на многих выставках и имел у покупателей хороший спрос, носил такое старомодное имя. С бывшей женой Юлиус жил раздельно, Маргарита, правда, звала его обратно. ее кларнетист обитал в Канаде, но писем не присылал, не говоря уже о том, чтобы слать посылки, и это страшно возмущало Маргариту. Она покаялась перед Юлиусом, но тот послал ее подальше и потребовал развод, новой жены он не завел, иногда лишь погуливал с разными пташечками. Сейчас ему уже шестьдесят, страдает астмой. За пьянство в пятьдесят третьем году его исключили из партии. В пятьдесят девятом и шестидесятом годах Юлиус Сярг отсидел шесть месяцев в тюрьме - в порыве гнева он ударил протезом сына, которого Маргарита восстановила против отца и вообще всех коммунистов

Дагмар Маркус больше не видел. В одной из кандидатских диссертаций по истории эстонской советской журналистики было сказано, что во время войны исчезла подававшая надежды журналистка Диана Пальм, которая, по всей видимости, погибла во время эвакуации. А так как Дагмар не было, то Маркус и не мог признаться, что он тогда наврал ей. Будто узнал от соседа по квартире, что Дагмар эвакуировалась. И соседа и его слова он выдумал. Не в ту снежную ночь, а в ночь на тридцать первое августа Придумал для того, чтобы Юхансон пошел с ними. Боялся, что иначе тот может выкинуть глупость. В Пяяскюласком болоте Юхансон говорил, что не имеет права оставлять жену у фашистов. Только на берегу Нарвы, после того как он сбежал, Маркус понял, что решение Юхансона остаться в Эстонии созрело раньше. Тогда он и начал смотреть на него другими глазами Но убеждать Дагмар, чтоб и она смотрела его глазами, он не должен. Пусть каждый живет своим умом. Что хуже всего Дагмар могла заключить из его рассказа, что она мало значила для Бернхарда Юхансона. На самом деле Маркус боялся обратного - что именно ради своей жены Юхансон ютов остаться в Эстонии. Поэтому Он и придумал эту историю с эвакуацией. Когда Маркус сказал об эвакуации, тот бросил: "Не пори чепухи'" - но так как он все же пошел с ними, то Маркус и решил, что Бенно поверил, А теперь все случившееся с Дагмар угнетало Маркуса.

Эдит после войны вышла замуж за Игоря Сергеевича Кулганова, лейтенанта морской службы, с которым дважды ходила в тыл к немцам. Сейчас она живет в Ленинграде, муж преподает в военном училище. У них трое детей - два сына и дочь. Во время певческих праздников Эдит вместе с семьей приезжает в Таллин, терпеливо высиживает всю концертную программу, муж иногда уходит пить пиво. На последнем певческом празднике Маркус с ними встретился. Дочка Эдит - вылитая мама, сама Эдит располнела. Маркус жалел, что они вообще увиделись. Вместе с Игорем Сергеевичем они распили за столом бутылку вина, Игорь Сергеевич расхваливал свою жену и эстонцев. Детям Эдит Маркус купил шоколаду,