Один шаг

— Что было, Петр Петрович, то быльем поросло.

А было так. Когда однажды позвонили из райкома, что первый секретарь задержится минут на десять, Тимофей Иванович ответил, что семеро одного не ждут, и отправил самолет точно по расписанию. Секретарь приехал как и обещал, сгоряча хотел было накричать на дотошного начальника аэропорта, но вместо этого расхохотался и махнул рукой: «Правильно, Тимофей Иванович! Нашего брата к порядку только так и приучишь!» И, пожав руку почувствовавшему себя героем Кистеневу, уехал не солоно хлебавши.

Этот случай, широко известный в городе, позволял предположить, что и на сей раз самолет отправится минута в минуту.

— А может, того… — бухгалтер с хитрецой подмигнул Тимофею Ивановичу. Он вообще не мог долго находиться в бездействии и все время суетился, двигал руками, носом-пуговкой и пухлыми, как у девочки, губами. — Может, того, не стоит тревожить начальство?

— Плохо понял тебя, Петр Петрович. — Кистенев исподлобья посмотрел на гладко выбритый, слоеный подбородок бухгалтера.

— Ну, будто и не было этого звоночка из больницы… Видишь ли, срочное задание… Отчет! — Он звонко хлопнул розовой ладошкой по портфелю.

— Что, у нас санитарной авиации в области нету, чтобы рейс задерживать! — поддакнул басом заведующий горкомхозом. — Безобразие какое-то… Лететь надо, и все!

— Вот, вот, — закивал головой бухгалтер. — Именно!

— Как это лететь?! — петушиным от напряжения голосом крикнул Саша. — Человеческая жизнь в опасности! А вы лететь!

— Расписание на транспорте, товарищ Печкин, есть закон, и нам с тобой поручено его соблюдать, — сухо оборвал Сашу Тимофей Иванович.

— Простите, — неожиданно вмешался в заговор человек в шляпе. — Не могу я узнать, кто и чем болен?

— Девчонка, одиннадцать лет. Говорят, осложнение какое-то после… по-лио-миелита. — Тимофей Иванович по складам выговорил трудное слово.

Человек в шляпе побледнел и стал неловко, глядя куда-то поверх людей, засовывать книгу в портфель. Портфель был почти пустой, но книга туда не лезла.

— Самолет будет задержан?

— Эго как начальство распорядится, — казенным голосом ответил Тимофей Иванович, и человек так и не понял, хочет Кистенев задержать самолет или нет.

Тимофей Иванович не хотел. Он торопился домой, сегодня вечером должны были прийти гости и он мечтал их угостить свежей рыбой, а для этого надо было ехать автобусом километров пятнадцать, потом топать пешком к лесному озеру, брать у обходчика тяжелый челнок и, отталкиваясь шестом от илистого дна, передвигаться с места на место — авось, где клюнет… Автобус уходил в семь тридцать, и если самолет задержится…

— Простите, вы не сможете меня соединить с больницей, откуда вам звонили?

Тимофей Иванович искоса посмотрел на человека в шляпе.

— А вы, собственно, кто такой будете, товарищ хороший?

Человек в шляпе колебался не больше секунды.

— Доктор…

— Гм… Вот как… Ну, что ж, попробую.

Тимофей Иванович терпеливо и долго крутил ручку допотопного, похожего на ящик для писем телефона, сосредоточенно дул в микрофон, повторяя через равные промежутки времени «аллё! аллё!», пока наконец не раздался в ответ далекий, едва различимый голос.

— Действуйте, ежели что получится. Больница на проводе, — сказал Тимофей Иванович.

Доктор взял трубку, теплую от руки начальника аэропорта, и тоже начал кричать густым тенором, переспрашивая и требуя уточнений.

— Почему вы не вызвали самолет вчера?! — строго спросил доктор. Теперь он был без шляпы, и солнце освещало его седую, густую шевелюру, крупный нос и длинные, напряженные пальцы, охватившие с силой деревянную ручку трубки.

— Там у нас молодой врач. Только прошлой осенью на работу направили, — сказал инструктор райкома, словно оправдываясь.

Доктор чуть кивнул ему массивной головой, не прерывая разговора с больницей.

— Самолет необходимо задержать, — объявил он, подняв на Тимофея Ивановича серые, слегка навыкате глаза.

Тон, которым это было сказано, начальственный и не допускающий возражений, задел Тимофея Ивановича («Вот еще нашелся командир!»), и он решил поставить этого командира на место, но, встретившись с встревоженными и умными глазами доктора, остыл и лишь проворчал недовольно:

— Вот соединюсь с начальником отряда…

— Мне нужно поговорить с сопровождающим врачом. Где находится больная? — Доктор уже не просил, а распоряжался.

Тимофей Иванович досадливо пожал плечами.

— Это мы сейчас. — Саша обрадовался, что может тоже помочь доктору. — Мигом. — И он начал крутить ручку телефона.

— Машка! Чего это ты так долго не отвечаешь? Здравствуй! Послушай, Машка. К нам из Залесского везут больную. Девчонку! Знаешь, она умереть может. Тут у нас доктор, (он прикрыл рот рукой) да не Дмитрий Андреевич, а другой, наверное, приезжий. Ему надо поговорить с тем врачом, что везет больную… Не врач, а сестра?.. Откуда ты знаешь? Кажется, сестра с ней едет, — зажав ладонью микрофон, сообщил Саша. — В общем так узнай, где сейчас карета скорой помощи, скажи, чтоб сестру к телефону позвали. И вообще следи за линией — экстренный случай, серьезно!