Один на льдине

Господа. Два главных события в России в ХХ веке. Это революция с Гражданской войной и Великая Отечественная. И если попытаться выбрать только одного поэта из ХХ века России — это будет Владимир Высоцкий. Он первый. Он самый народный, самый любимый. Слава его в стране непревосходима. Ни у кого и близко такой не было и не будет. Но до сих пор — до сих пор! — официальная критика относится к нему не то уже чтобы свысока, но как к чужому. Он вошел в поэзию, в жизнь русского народа — с улицы, из воздуха, с магнитофонов и гитар. Но официальная критика его уничижительно игнорировала при жизни — и старается обращать на него меньше внимания и сейчас. Высоцкий на вершине Олимпа — но этот Олимп любви и культуры народной находится как бы чуть-чуть не в том измерении, не в той системе критериев и ценностей, что Олимп литературный, на вершине которого разместили Бродского.

А главным стихотворением ХХ века остается «Жди меня» Константина Симонова. Стихотворения более знаменитого и более значимого, более важного и отвечающего чаяньям сердца человеческого, в ХХ веке на русском языке написано не было. И вот в новой России официальное литературно-критически-тусовочное мнение не может простить Симонову его Сталинские премии, тот фавор, в котором он находился. При том, что. Он с мальчишества был воспитан в советской идеологии, он был честным патриотом, он искренне верил в Советскую Власть и Сталина — это было вполне типично для его поколения, его слоя. Ему было 29 лет, когда кончилась война, и он всю оставшуюся жизнь понимал и чувствовал, что он так и остался там, на войне, тогда он прожил все свое главное.

Успех к нему пришел огромный, и быстро, у него были и блага от правительства, и любовь народа. Зад никому не лизал, патриотизм его стихов был искренний. И в точку попал, и ко двору пришелся. Ну, а потом стали мстить за успех. За востребованность таланта. Поносить и унижать после смерти стали. Хотя его поэзия — вся от «Завещания» Лермонтова, ну и киплинговские мотивы найдутся, что ж плохого. Вот есть и такой вариант.

Солженицына объявили автором великой прозы «Один день Ивана Денисовича». Хотя это проза вполне заурядная, и метод социалистического реализма чистенький, только идеологически под другим углом. А Варлама Шаламова не только не печатали — ну, крут больно, — но и не говорили промеж собой, какой это большой писатель; а ведь он таким был.

Успех Гладилина, Аксенова, Казакова, Балтера — это успех заслуженный и сразу. Но — надо было, чтоб Катаев напечатал тебя в «Юности». Вкус вкусом, ан не каждому удавалось попасть.

Прошло 50 лет — и их практически перестали читать. А продолжают читать, однако, — Стругацких, Пикуля, Семенова. Почему? Критика им отказывает в литературном качестве, и успеха именно критического у них не было и нет.

Да, понятно, что есть успех читательский, он обычно называется унизительно кассовым или коммерческим, но мы на эту лицемерную дешевку не поведемся — читательский есть успех. (Да, читатель бывает разный, это отдельная тема.) И есть у критиков — у высоколобых, условно говоря. В идеале эти два рода успеха должны совпасть. Но это крайне редко.

Дюжина главных и лучших повестей Стругацких хороши на грани гениальности. «Попытка к бегству», «Хищные вещи века», «Трудно быть богом», «Второе нашествие марсиан», «Обитаемый остров», «Миллиард лет до конца света» — это шедевры. Чистого языка, интересного сюжета и глубины ненавязчивой мысли. Но! Знак скверны для идиотов от тусовки! «Фантастика». А «Гулливер», «Утопия» и «Мастер и Маргарита» им не фантастика. Учтите: критика имеет свои системные маркеры и предубеждения. Поэтому она искренне не в состоянии понять, что Стругацкие, скажем, гораздо большая литература, чем Трифонов.

У Пикуля надобно читать и знать две вещи: «Пером и шпагой» и «Реквием каравану PQ-17». Ими он и стал заслуженно знаменит. «Пером и шпагой» — лучший русский исторический роман вообще. Написан отлично! «Реквием» — лучшая книга о флоте в войну (хоть местами и передран ужасно из «Его Величества Корабль „Уллис“» Мак-Лина, но при советской власти мы его не читали.) Клеймо на Пикуле: «халтурщик, черносотенец, коммерческий беллетрист, исторические сплетни перевирал».

Юлиан Семенов — «кэгэбэшник, публицист, коммерсант, капусту косил». При том, что «17 мгновений весны» — написаны очень хорошо, очень; это высокой пробы книга, это идеал жанра, причем уникальный вариант.

Так что избегайте попасть под раздачу, не дайте наклеить на себя ярлык, если хотите именно всестороннего успеха.

И здесь мы сталкиваемся вот с какой печальной и циничной вещью. Esse quam videri, говорили римляне. Быть, а не казаться. Но! Дело-то имеют не с вами. А с вашим информационным образом. То есть именно с тем, чем вы кажетесь. Если вы кажетесь кому-то талантливым, умным, образованным и благородным вдобавок — так вы для него такой и есть. Произвели нужное впечатление. А на самом деле ты злой бездарный дурак — но отлично чувствуешь собеседника и говоришь ему те слова, которые нужно, чтоб он стал очень хорошо о тебе думать.