Один из демонов

– Я внизу, в баре на веранде. Отсюда открывается роскошный вид на океан. Заказываю два пива. Спускайся быстрее.

– Мне нужно готовиться к завтрашнему совещанию, – отрицательно покачал головой Моллой.

– Для этого в твоем распоряжении будут еще семьсот тридцать дней и ночей. Знаешь, в рамки служебного распорядка не уместишь все ситуации, что могут произойти на объекте. А нам с тобой предстоит работать бок о бок, – Полди остановился и значительно прибавил. – Доверять друг другу. Ты – художник, а я – твои механические руки, курсор на чертеже. Вся служба персонала – на мне. Так что, я настаиваю на своем приглашении. Холодное светлое пиво. И порция сарделек с чесночной подливкой. Спускайся.

От мраморного пола веранды поднималась свежая волна кондиционированного воздуха. Моллой опасливо обогнул механического полотера и угнездился за столиком напротив своего нового соратника. Вежливо отстранил бокал с пивом:

– Я с института не пью ничего крепче минеральной воды.

Полди решительно поставил посередине стола заградительный барьер своей ладони:

– Привыкай. Здесь мы не брезгуем сильными средствами релаксации. А тебе нужна полноценная перезагрузка с форматированием файлов. Прозит.

– Прозит, – вздохнул Моллой и сделал аккуратный глоток.

– Как устроился?

– Отлично.

– Ага. Я лично проверял твое размещение. Окна с видом на закат… Вдохновляет, правда?

Моллой торопливо кивнул и, чтобы скрыть замешательство, вновь пригубил пиво. Полди последовал его примеру и отхлебнул сразу половину кружки.

– Наверное, внутри клокочет уйма вопросов?

– Даже не знаю с чего начать… Сколько людей занято сейчас на проекте?

– Среднесписочный штат – пятьдесят пять тысяч. Из них девяносто девять процентов – переменный состав. Люди прибывают на два месяца, выполняют свой объем назначений и отправляются восвояси. Конфиденциальность полная. Когда мы вступим в завершающую фазу, рабочие станут меняться еженедельно.

– Так ведь это…, – у Моллоя перехватило дыхание.

– Затратно? – подсказал Полди.

– Угу.

– Очень затратно. Но ты не забыл, что именно мы строим? Прозит.

Их кружки быстро осушились, и Полди заказал новые порции. Его экран тут же блеснул желтой вспышкой сигнала от Департамента здравоохранения. Дождавшись, пока официант заменит опустевшие бокалы, Моллой осторожно произнес:

– Я ни на секунду не забываю о сути проекта. Но… все–таки… не понимаю… Зачем?! – вырвалось у него под конец. – Наше общество возводит невиданную по масштабу конструкцию! Вкладывается невообразимое количество средств. Зачем?!

В его голову уже ударила мягкая волна первого опьянения. Полди бросил почти неуловимый взгляд по сторонам и насмешливо поинтересовался:

– А сам ты как думаешь?

– Не знаю. Понимаю, что решение обсуждалось, взвешивалось, но все равно не могу найти ответ.

– Ответ лежит в нашей культуре, в нашей истории. А также, – Полди выразительно постучал себя по лбу. – Вот здесь. Помнишь наш первый разговор? Человечество всегда вело войны. Постоянно. Даже когда каждый солдат или обыватель с обеих сторон понимали их полную бессмысленность. Шли дискуссии о гуманизме, всепрощении и казалось – уже ничто не заставит людей взяться за оружие, но томагавки войны выкапывались моментально и при первом удобном случае. Почему?

– Может быть,– врожденная жестокость?

Робот–полотер, сопя, прополз под их столом. Моллой аккуратно приподнял ноги, пропуская его темно–синюю полусферу, а Полди пренебрежительно подтолкнул уборщика носком открытой сандалии.

– Может быть. А может быть, и нет. Знаешь, ученые подсчитали, что если бы цивилизация в любой момент своего существования взяла бы и перенаправила на другие нужды военные расходы – на Земле ни один человек не умер бы с голоду. Безотносительно от оружия, что тогда держали в руках солдаты. От окованных бронзой палиц до баллистических ракет. В темные века или в эру технического прогресса. Зачем расходовались такие бездны ресурсов? Почему народы не могли договориться? – Полди подцепил вилкой сардельку за прожаренный бок и сделал ей вопросительный жест в сторону коллеги.

– Не доверяли друг другу.

– Именно. Взаимное недоверие по причине взаимного страха на тему, что противная сторона окажется сильнее, быстрее, оснащеннее. Страх. Вот истинный двигатель нашей цивилизации. Перед врагами, часто придуманными, собственными властями, неопределенным будущим, животный ужас перед сверхъестественным. Страх перед всем, что непонятно и что понятно тоже.

– Может, все–таки природная агрессия?

– Тебе позволительно этого не знать, но за агрессию и страх в нашем организме отвечает один и тот же гормон. Только срабатывает он в ту или иную сторону. И этим во все времена кто–то умело манипулировал. Страх, как способ контроля. Ничего не изменилось. Нам по–прежнему очень нужен страх.

Моллой даже зажмурился. Полди говорил такие вещи, что его коммуникатор должен был просто расколоться от предупреждающих сигналов. Но ничего не произошло. Моллой нервно отпил из своего бокала.

– Иными словами…, – неуверенно начал он.