Один

– Хейд! Хейд! – приветствовала ведьму пьяная толпа, провожая девочку восхищенным свистом и улюлюканьем.

– Прелестница, богиня, посиди у нашего костра! – манили монетой или подарком иные.

Ведьма никому не отказывала, прибирая к рукам Асгард все больше, пока в небесной обители не осталось ни юноши, ни старика, кто не отзывался бы о чудесном видении с восхищением.

Нежданно свалившееся богатство позволяло асам дать волю инстинктам и мыслям – мужественные воины, огрубевшие в войнах и испытаниях, отвернулись от суровых подруг, деливших в былое время с мужьями невзгоды, лечивших без слез и стенаний раны, терпевших холод и бесприютность военных походов, готовых мерзнуть в палатках и ждать своего мужчину.

Хейд не способна была ждать: словно птичка с ладони, порхала от одного к другому. Со всеми была приветлива и уступчива. Всем жаждущим находила минутку – асы довольствовались малым.

Круговерть завораживала, все быстрее Асгард катился в удовольствия, словно по ледовому серпантину.

В тесноте днем и ночью освещенных улиц города лица потеряли естественность красок. Валькирии и женщины из смертных – в полумраке все казались красавицами, желанными и неотразимыми. Мужчины, напившись, хвастались минулыми подвигами и грозно потрясали кулаками в предверии побед будущих.

Казалось, обезумевший Асгард расколется и развалится на летящие в разных направлениях куски. Но невидимые нити по-прежнему придавали небесной обители ореол святилища, на которое смертные взирали с благоговением. По крайней мере, асы в то верили.

Лишь кое-кто из избранных ванов, приверженцы Альвара, знали, что происходит в небесном мире. Знали и поджидали, когда чаша непотребства выплеснет грязь и буйство через край. Альвар наконец разгадал тайну, из-за которой его предки изгнали могущественную богиню.

Разумное существо, дай ему волю осуществить самые темные желания, перестает быть разумным, перестает считаться с теми, кто рядом. Дай даже светлому асу золото – и он в короткое время падет ниже последнего попрошайки, из тех, кого гонят от городских ворот, брезгуя даже дыханием существа, упавшего столь низко.

Сила Хейд – не в умении обращать все в золото: металл, как его не назови, просто металлом и останется. Ведьме были ведомы тайные законы, действующие одинаково успешно и среди богов, и среди людей. Дав богатство в избытке, ведьма добилась, что асы перестали трудиться: к чему напрасные усилия, если все можно получить даром?

– Золото – лишь символ, но и символ, если использован с умом, может повернуть историю вспять, к тем временам, когда мир был лишь пустотой.

Пустотой глядели опустившиеся асы и воины. Лишь похоть время от времени мелькала в глубине зрачков валькирий и смертных женщин. По меркам иных миров, в Асгарде воцарилась мечта: ни забот, ни трудов, ни страха. Все с лихвой заменили круглые монетки.

В прошлое кануло и все доброе, и злое, которое заставляло Асгард спешить впереди всех. Неслыханные сокровища вознесли асов и над прародителями – легенды о суровых заветах йотунов канули в прошлое, теперь асы могли глядеть на былое величие предков с высоты золотой горы.

– Что же ты? – Хейд окликала, по-видимому, не в первый раз.

Один сбросил с плеч плащ – в избе было немилосердно натоплено. Поискал, куда бы повесить, да так и бросил на какой-то из сундуков.

– Странные хоромы для жилья выбирают такие, как ты, красавицы! И к чему столько сундуков, словно у засидевшейся без женихов невесты?

Комната поначалу показалась небольшой, однако она тянулась, повернувшись рукавом. Один полюбопытствовал: за поворотом – точная копия первой комнаты и те же сундуки. Ас приподнял крышку: в лицо бросился золотой блик.

– Золото? – повернулся Один к стоящей за спиной Хейд. – Откуда у тебя целый сундук золота?

– Вот еще – считать чужие богатства, – фыркнула девочка. Как видно, она была чем-то озабочена. Нахмурилась, закусив зубами ворот рубахи.

Еще с порога, просто Один не сразу обратил внимание, его поразил незнакомый запах. Не то, чтобы неприятный, но чужой. Теперь аромат усилился.

Новый поворот – и снова заставленная сундуками комната.

– А со двора не скажешь, что у тебя такие хоромы, – уже не глядя, Один догадывался о содержимом сундуков. Скорее всего, он был прав и во втором: между сумасшествием, охватившим Асгард, и этой пришелицей была странная и пока непонятная, но явная связь.

Видно для разнообразия в очередной сокровищнице стояли стол и два кресла. Между сундуками к креслам вел чуть запыленный проход. Видно, владелица не часто посещала свое жилище: комья пыли по углам и сор на дощатом полу.

Тусклый свет сопровождал путь Одина. Наконец, ас, ухватив тенью следовавшую за ним девочку, остановился.

– Послушай, Хейд! Всему есть мера! Есть предел и моему терпению! Ты сама расскажешь, негодница, что означают эти богатства, или тебя будут пытать?

– Глупец! – тихонько ахнула Хейд. – Да скорее Асгард провалится в бездну, чем кто-то из небесных обитателей позволит, чтобы хоть волосок упал с моей головы!

– Мне не показалось, что пьянчужки слишком озаботились твоим уходом! – сварливо парировал Один.