Одевая эпоху

В Париже не сразу оценили смелость кутюрье, который открыто порвал с традициями улицы де ла Пэ и покинул это священное место. На ужинах и в клубах мое решение вызвало немало разговоров. Всех охватило любопытство, ведь уже было известно, что ремонт обошелся мне в очень крупную сумму, а дороже всего стоил цветник, за который меня дружно осуждали финансисты. Через месяц после открытия стало ясно – я победил. У меня успел побывать весь Париж, с пяти до семи люди валили ко мне толпой. Самые роскошные автомобили столицы совершали замысловатые виражи вокруг моего цветника, элегантные женщины с восторгом наблюдали, как в этих красочных и одновременно естественных декорациях прохаживаются манекенщицы, хрупкие, словно нимфы. Каждый день восемьдесят человек желали приобщиться к магии моих платьев, увидеть, как эти платья расцветают одно за другим, и мне пришлось ввести ограничения: я стал допускать на дефиле только тех клиенток, которые решились сделать заказы. Кое у кого эта мера вызвала недовольство.

Однажды мадам Анри де Ротшильд позвонила мне по телефону и попросила прислать в два часа дня самые лучшие платья и самых красивых манекенщиц. Я согласился доставить ей это удовольствие. Разве она не была самой богатой из моих клиенток? И разве я не был самым сговорчивым из ее поставщиков?

Платье от Поля Пуаре для Денизы, 1907

В назначенное время я отправил к ней стайку красивых девушек в сопровождении продавщицы и велел им побыстрее вернуться, чтобы не опоздать на вечернее дефиле. Они вернулись в половине пятого – красные, растрепанные, возбужденные и очень злые.

– Месье, – сказала продавщица, – я вам все расскажу, а вы напишите ей одно из тех писем, какие вы так хорошо умеете писать. Она заставила нас показывать платья в присутствии своих жиголо, которые отпускали разные гадкие замечания и не обратили никакого внимания на ваши платья. Собственно, они и не смотрели на платья, только на манекенщиц. Хозяйку, похоже, это очень забавляло. На прощание она сказала мне:

«Я знала, что у вас уродливые платья, но не думала, что до такой степени!» Вы не можете это так оставить, месье… Надо написать письмо ей или ее мужу.

Я не стал возмущаться поведением баронессы, а продавщице ответил:

– Не волнуйтесь, возмездие само постучится в ее дверь. Не будем устраивать скандал.

Некоторое время спустя, когда у меня, как обычно, была толпа, в мой кабинет зашла та самая продавщица.

– Месье, – сказала она, улыбаясь до ушей, – угадайте, кто пришел? Баронесса Анри де Ротшильд. Надеюсь, на этот раз вы ее не упустите?

Я просиял, сосредоточился, потер руки, как мангуст перед тем, как наброситься на змею, и бодро спустился по лестнице. Все стулья в салоне были заняты, некоторые женщины даже взяли подушки и расселись на полу. Стояла глубокая, торжественная, благоговейная тишина. Я подошел к баронессе и поздоровался с ней. Ее сопровождала мадемуазель де Сен-Совёр, которая, возможно, когда-нибудь расскажет в своих мемуарах о состоявшемся между нами разговоре.

– Мадам, – сказал я, – насколько я знаю, вам не нравятся мои платья. Вы сами сказали об этом продавщице у вас в доме, где мне было нанесено оскорбление. Я не хочу, чтобы мне нанесли еще одно в моих собственных стенах, поэтому прошу вас удалиться.

От злости она изменилась в лице.

– Месье, вы знаете, с кем говорите?

– Прекрасно знаю, мадам, и повторяю еще раз: извольте удалиться.

– И не подумаю. Я не привыкла, чтобы мои поставщики указывали мне на дверь.

– Я больше не считаю себя вашим поставщиком, мадам. И если вы все же намерены остаться здесь, я проведу дефиле в другом месте.

Затем я обернулся к собравшимся и сказал:

– Всех, кто желает посмотреть мои платья, прошу подняться на второй этаж.

Баронесса встала и, сверкнув глазами, произнесла:

– Вы обо мне еще услышите.

И быстро вышла.

Вечернее манто от Поля Пуаре, 1908

На следующее утро у меня было совещание с начальниками отделов в кабинете со стеклянными стенами, откуда я мог наблюдать за деятельностью всех служб и за работой всего предприятия в целом. Они отчитывались каждое утро, как на заводе. И вдруг в кабинет влетела та самая продавщица:

– Месье, вы знаете, кто пришел? Барон Ротшильд. Не выходите к нему, месье, это может быть опасно…

Я тут же спустился, чтобы не заставлять барона ждать, подошел к нему и поздоровался.

– Вы Поль Пуаре? – звенящим голосом спросил он.

– Да, месье.

– Это вы вчера выставили мою жену за дверь?

– Да, месье.

Моя уверенность произвела на него приятное впечатление, и он словно о чем-то задумался. Затем его лицо осветилось улыбкой, и он мягко произнес:

– И правильно сделали. Я знаю одну даму, которая обожает ваши платья, но не хотела бы встречаться с ней…

И барон ушел…

Летнее платье от Поля Пуаре, 1909

Уже на завтрашний день меня посетила мадам Джильда Дарти, которая стала одной из самых верных моих клиенток.