Одержизнь

Амелия надувает губы и отворачивается к окну. Смотрит на оживлённые городские улицы, яркие огни вывесок, большие прямоугольники на домах, показывающие всякие движущиеся картинки. Она быстро забывает и про зоопарк, и про то, что в больницу не хочется. Ей нравится этот город, ей интересно всё вокруг. И то, что много людей, и то, что все дома разные и их так много, и то, что машины, проезжающие мимо, такие блестящие. И хочется всё трогать, про всё спрашивать, узнавать и узнавать новое.

Машина сворачивает в очередной раз, выезжая на берег реки. И тут Амелию прорывает:

– Ой! На реке – плавучий домик в лодке! А вон ещё! Большой-пребольшой! А вон замок! Замок прямо через реку, с башенками! Акеми, смотри! Вон там, вон-вон, окошки в башенках светятся! – Она перебирается к пластиковой перегородке, стучит: – Месье Смит! Вотс здец? Тауэр Бридж? Ух ты! Это замок Тауэр Бридж! Гайтан, Гайтан, и ты посмотри! Отец Ксавье, а там живут привидения и кости, да? Жиль, мы туда слазаем? Ну, не сегодня, хотя бы завтра? Ну Жи-и-иль!

Мягко вписавшись в незаметный поворот, машина сворачивает с набережной, проезжает ещё метров триста, снова сворачивает и останавливается напротив семиэтажного здания с облицовкой белыми плитами на первом этаже.

– Похоже, приехали, – с облегчением вздыхает Ксавье Ланглу. – Жак, ваш выход.

Фортен кивает, поправляет очки на переносице.

– Чувствую, сегодня у меня отвалится язык, – грустно констатирует он и выбирается из машины.

Пока остальные выгружаются и вытаскивают вещи, библиотекарь в стороне общается со Смитом. Сопровождающий что-то объясняет, показывает на здание, потом на машину, потом снова на здание. Фортен кивает, возвращается к группе.

– Это и есть больница. Скорее всего, здесь мы на какое-то время оставим Сорси. Месье Смит обещал связаться с кем-то и быстро подыскать нам жильё.

В этот момент Жиль вздрагивает, прижимает к себе Амелию, придерживая её под мышки.

– Срочно, – просит он сдавленно. – Срочно закройте нас. Она сейчас…

Девочка закатывает глаза и оседает на каменную плитку под ногами. Жиль подхватывает её на руки, быстро несёт за угол – туда, где в сумерках виднеется клумба и густой кустарник. Ксавье и Гайтан встают рядом, загораживая Смиту обзор.

– Если спросит – её укачало, надо срочно в туалет, – вполголоса распоряжается Ксавье. – Жак, вы слышите? Мы очень сожалеем, малышку тошнит.

Жиль укладывает Амелию на траву, быстро, до боли в пальцах, раскапывает твёрдую, неподатливую землю.

– Жить! – всхлипывает девочка.

– Тише, пожалуйста, нас услышат…

– Жить! Жить!

Мальчишка опускается рядом с ней на колени, пытается зажать Амелии рот. Она бьётся, начинает плакать, комочки земли ссыпаются из рук.

– Я тебя прошу, молчи! Амелия, тебя же убьют, если увидят…

Шорох где-то наверху заставляет Жиля резко поднять голову. На первом этаже сдвигается вверх оконная рама, и на землю мягко спрыгивает коротко стриженный мальчишка лет десяти-двенадцати, одетый в голубую просторную рубаху без пуговиц и такие же штаны. Жиль секунду оторопело таращится на него, потом обхватывает Амелию, прижимая её к себе и просит:

– Уходи. У-хо-ди. Нет, нет-нет…

Мальчишка широко улыбается, осторожно протягивает Жилю открытую ладонь.

– Don’t be afraid. Are you French? Фран-сы-я? – по слогам выговаривает он. – Please, trust me. I know about you. I know what’s wrong with her. I can help. Understand?[40]

Амелия в объятьях Жиля плачет, выгибается. Мальчишка осторожно касается её лба, другой рукой поглаживает сжатые в кулак пальцы девочки.

– Hey! Hey, carroty! Hush, dear, hush… What is her name?[41]

– Нейм… – цепляется за уже слышанное слово Жиль. – Имя, да? Амелия. Нейм – Амелия.

Мальчишка в голубом кладёт ладони поверх кулаков девочки, тянет её руки к земле. Жиль почему-то уверен, что тот знает, что делает. Поглаживая кисти рук Амелии, заставляя расслабиться сведённые судорогой пальцы, мальчишка негромко напевает себе под нос:

– Emily had a little lamb,
Its fleece was white as snow;
And everywhere that Emily went,
The lamb was sure to go…[42]

И вот уже ладони Амелии катают земляной шарик в ритм песенке, и Жиль понимает, что девочка молчит и улыбается. Он сидит, привалившись спиной к кусту, и слушает, как поёт странный мальчишка. И до него постепенно доходит, что этот совершенно незнакомый пацан только что не просто спас Амелию.

«Он знает, откуда мы. Как такое возможно?» – ошарашенно думает Жиль.

В четыре руки зверюшка лепится за пару минут. Амелия сворачивается калачиком, положив голову Жилю на колени, и засыпает. Мальчишка встаёт, отряхивает колени от комочков земли, подмигивает Жилю, подтягивается, ухватившись за подоконник… и снова Жиль и Амелия остаются одни.

– Офигеть, – выдыхает подросток.

Он поднимает спящую девочку и бережно несёт туда, где ждут остальные.

– Она это… рвалась. Устала и заснула, вот так вот, – очень убедительно сообщает он и только тут замечает, что Смита на площадке перед больницей нет. – А где месье англичанин?