Одержимый ею

— Тише-тише, маленькая, — шепчет, вытирая мне слёзы. А потом — нежно целует: глаза, щёки, уголок губ. — Не плачь, девочка моя.

Но я не могу, наоборот, начинаю реветь ещё горше: потому что он такой… такой… как из мечты:

— Валера… милый… как мы теперь будем? — утыкаюсь ему в грудь, меня тут же обнимают ещё крепче и надёжнее. — Что будет с нами?

— Всё будет хорошо, — он гладит меня по волосам, — мы обязательно найдём выход.

— А если я уже… если я…— захожусь в рыданиях… — беременна?

Он берёт мои руки, нежно целует, а самого трясёт:

— Солнечная моя… Родная… Единственная… Верь, мне, прошу. Вместе мы справимся.

Я верю, нежно обнимаю в ответ, позволяю себя унести.

Сегодня мы не занимаемся любовью. Просто лежим рядом.

Валерий прижимает меня к себе так, словно боится потерять. Словно меня могут вырвать из его рук и забрать навсегда…

Не знаю, где он находит слова утешения, но я всё-таки успокаиваюсь и даже засыпаю…

А он, почему-то уверена, в эту ночь так и не сомкнёт глаз…

Глава 15

ВАЛЕРИЙ

Прижимаю к себе её хрупкое тело и шепчу в волосы:

— Всё будет хорошо… Милая… Бесценная моя…

А у самого в голове стучит: не будет…не будет… не будет…

Но сейчас я готов на всё. Звезду с неба пообещать. Только бы не плакала, драгоценная, любимая, сладкая девочка моя…

Сколько же можно ей слёз?!

А внутренний голос ехидничает особенно едко: ты знаешь, что нужно сделать, Пахом.

Знаю. И от этого мёрзнут руки и замирает сердце.

Я должен её отпустить…

Блядь!

От одной мысли будто кол в грудь воткнули и проворачивают…

Малышка не заслужила такой участи, сплетен, оскорблений. Ей нужно начинать другую жизнь — нормальную, без меня…

Засыпает, моя сладкая.

Прижимаю к себе сильнее.

Нет. Не получится. Отпустить не смогу. Никогда.

Значит, думай, Пахом. Ищи вариант.

И я погружаюсь в воспоминания, прокручивая сегодняшний день в голове.

Когда этот попугаистый педрила уже завернул тапки на выход, я еле сдержался, чтобы не свернуть его тощую цыплячью шею. Айгуль, трясясь от страха, передала мне слова этого типчика. Да как он смел ТАК разговаривать с моей женщиной?!

 Сосёт у бандитов? На миг подумал отправить его к Лютому, чтобы сам пососал у бандитов, но платье, черт побери, нужно в срок. Пришлось отпустить, но этот случай показательный. Пока Инга живет в непонятном статусе, любой заморыш мокрожопый будет стремиться ее ужалить.

 Как же хочется все уладить старинным и таким правильным способом — взять Ингу в жены. Чтобы отныне и навсегда была только моей женщиной, матерью моих детей.

При мысли о детях меня, словно из ушата — холодной водой, обдает мысль: а что, если она уже беременна? Ты же резинками побрезговал, Пахом!

Как разгребать будем? На аборт я никогда не соглашусь. Я хочу ребенка с Ингой, и мне насрать, насколько это попирает воровские законы…

В голову лезут кадры, как Инга в своем миленьком платьишке жарит оладушки… Как она страстно выгибается и вертит охуительно соблазнительной попкой, лазая по стеллажам в библиотеке… Как она призывно раскидывает длинные ножки, приглашая меня в себя. Как она спит, уютно подложив ладошку под такую невинно-милую щечку и улыбается во сне. Так бывает, когда женщина счастлива со своим мужчиной. И я ответственен за то, чтобы она и дальше оставалась счастливой…

Блядь, Пахом, ты же никогда себе не простишь, если потеряешь ее!

Собственнически загребаю желанную и сладкую девочку, обвивая её руками и ногами.

Моя! Никому не дам! Никуда не пущу!

Или мы вместе, или…

Никаких «или»!

Значит, нужно искать варианты. Думай, ты же башковитый! Что мешает жить и быть счастливым? Корона жмёт, верно?

Давай раскинем карты. Что нужно, чтобы её снять? Сходняк.

«Деды» мутить не станут, а вот Лютый, Князь и Баграт будут возбухать. Они хоть и хотели бы в «королях» видеть Тёмку, но из чистого духа противоречия начнут тыкать мне палки в колёса.

Стало быть, моя задача этих петушар убрать с дороги. Желательно, без шуму и пыли и вообще так, чтобы мной и не пахло.

Мысли скачут, и вспоминается ещё один эпизод, который нехило встряхнул меня. Опять Тёмка, засранец, довел мою девочку до слез! Правда, приходится признать, что в этот раз он прав. Но мне все же не нравится его идея.

Инга должна быть только моей!

 И поскольку мне всё равно не спится, продолжаю вертеть варианты. Так, вышло, что спецуру на меня натравил Князь. Надо кинуть эту кость Лютому осторожненько и наслать спецов на него. Мол, Князь под себя всё подгребает.  И вот, когда сцепятся Лютый с Князем, маякнуть Баграту: надо беспредел заканчивать. Скорее всего, эти три шакала пожрут друг друга!

 Ай да Пахом! Ай да сукин сын!

 Когда в городе не останется авторитетных мудил, «деды» прислушаются к моей рекомендации и перевесят с меня корону на братца. Темка будет счастлив, бакланище. А я получу Ингу и оладушки!