Одержимые сердца

Мои планы рухнули, и мне все-таки предстояло встретиться с Маришкой. Лицом к лицу. И за что мне все это!

Это Маришка во всем виновата! Зачем ей только приспичило приехать?

И Брэндон тоже подсобил! Мог ведь сказать: «Нет, мы заняты, не приезжайте»!

Но делать было нечего. Отвертеться в этот раз я не могла, так как вдруг вспомнила о том, что сама же пригласила Мишу и Фредрика в Сансет-холл. Отговаривать их от этого визита было бы большой грубостью с моей стороны. Что ж, буду просто делать вид, что Маришки не существует. Это я прекрасно умею.

Я выехала с парковки и повела авто по дороге в Сансет-холл.

Фредрик и Миша на своем красном «Мустанге» следовали за мною, как тень.

Мерзкая морось, бившаяся в лобовое стекло автомобиля лишь ухудшала мое и без того упавшее настроение. Всю дорогу до замка я чувствовала некоторую злость на упрямство Миши и ее огромное желание увидеть Маришку. Почему сегодня? Разве она не могла встретиться с ней в Лондоне, пригласив куда-нибудь, где не будет меня? И зачем, черт возьми, она настояла на том, чтобы я поехала с ней сегодня вечером? Я прекрасно могла провести время в Лондоне!

Наконец, мы остановились у замка, и я с неудовольствием увидела незнакомый мне автомобиль. Это был автомобиль Морганов: солидный черный «Опель», с наклейкой на заднем стекле, предупреждающей о том, что в салоне находится ребенок.

При мысли о том, что я встречу моего племянника, мое настроение все же слегка поднялось. Совсем чуть-чуть: нежелание встречи с его матерью затмевало во мне всю радость встречи Седрика.

До моих ушей донеслись голоса Брэндона и семейства Морганов, и я, глубоко вздохнув, морально готовясь к неприятной встрече с Маришкой, вышла из авто и быстро поднялась по лестнице в замок. Я не стала дожидаться Миши и Фредрика, так как хотела встретить Маришку без пристального взгляда Миши, ведь она была очень огорчена нашей обоюдной неприязнью. Поэтому я быстро вошла в большой светлый зал, в котором я и Брэндон любили понежиться на большой уютной софе, и первым, что я увидела, был неприветливый, ледяной взгляд Маришки. Затем раздался радостный детский возглас, и на шею мне бросился Седрик. Уже не тот малыш Седрик, которого я видела в последний раз, на его третьем Дне рождении. Нет, это был шестилетний прыткий мальчуган!

– Всем привет и добро пожаловать в Сансет-холл! – притворяясь радушной хозяйкой, громко сказала я. – Эй, мальчуган, ты кто? Я тебя не знаю!

Седрик сидел у меня на руках и громко смеялся.

– Тетя Мария, это же я! Седрик! – сквозь смех, ответил мне Седрик.

«Тетя Мария» ударило по моим ушам.

– Нет, ты не можешь быть Седриком! Потому что Седрику только три года, а ты вон какой здоровяк! – озорно воскликнула я.

– Ну, я же расту! Это все ты виновата, ты ко мне не приезжала! – Седрик спрыгнул с меня и, с криком «Миша!» тут же повис на шее у вошедшей в зал Миши.

– С каких это пор я стала «тетя Мария»? – недовольным тоном спросила я Маркуса, поднявшегося с кресла, чтобы обнять меня.

– Но разве ты ему не тетя? – тут же услышала я равнодушный тон Маришки.

Я пристально посмотрела ей в глаза.

– Но Мишу он называет по имени, – констатировала я факт.

– Не сравнивай себя и Мишу: несмотря на то, что Миша теперь живет в Канаде, она прилетает на все Дни рождения своего племянника. Но, тебе, конечно, слишком далеко лететь из Лондона в Прагу, не так ли? – Маришка смело противостояла моему ледяному взгляду.

В первый раз я не нашла, что ей ответить.

Она была права: с тех пор, как я побывала на Дне рождения Седрика, три года назад, я больше ни разу не появлялась в Праге и не особо интересовалась племянником. Миша стала студенткой и перестала присылать мне фотографии Седрика, а сама я никогда не просила об этом ни Маркуса, ни, тем более, Маришку. Я даже ни разу не позвонила им, ни разу не поздравила своего маленького племянника с праздниками, будь то очередной День рождения, либо очередное Рождество. И самое ужасное: я не соизволила послать Седрику ни одного подарка. Вот такой прекрасной доброй «тетей» я была.

Это было чудо, что Седрик помнил меня и был рад меня видеть!

Не находя слов, я криво усмехнулась и решила, что на этом моя милая беседа с Маришкой подошла к концу. Я села на софу, рядом с Брэндоном, поцеловала его в губы и налила себе бокал крови, которая, в красивой большой бутылке, стояла во льду на маленьком столике, рядом с пустыми чистыми хрустальными бокалами.

Все для гостей!

К счастью, Брэндон ни слова не сказал о моих вдруг так круто поменявшихся планах. Я саркастически улыбнулась ему, говоря: «теперь ты понимаешь, почему я не хотела встречать Маришку?». Он улыбнулся мне в ответ и перевел взгляд на Мишу и Фредрика.

Миша все еще была в плену объятий Седрика.

– Почему ты не взяла с собой Фликку? – расстроено спросил Седрик Мишу.

– Прости, мой милый, но в этот раз нам пришлось оставить ее дома, – ответила ему та.

– Как бы я хотел, чтоб у меня тоже была собака! Мой щенок! Мой Блэки! – воскликнул Седрик.

– Но ведь у тебя есть пони, – вмешалась Маришка в чужой диалог.