Одержимые сердца

Но и она, и я были связаны любовью к Мише и не могли отказать ей. Обе мы знали: отказ сделал бы Мишу несчастной, а мы обе не могли этого допустить.

Я обреченно всплеснула руками.

– Прекрасно! Я люблю луну! – стараясь не выдать свое недовольство ситуацией, воскликнула я и мрачно взглянула на Маришку.

– Да, почему бы не пройтись? – равнодушным тоном сказала Маришка и ответила мне взглядом, в котором отчетливо читалось: «Только ради Миши!».

Услышав слова согласия, Миша подошла к Маришке, взяла ее за руку и энергично подняла с софы. Затем, не отпуская ладонь Маришки, Миша подошла ко мне и, взяв мою ладонь в свою свободную, быстрым шагом повела нас к лестнице, вниз и вон из замка.

Маришка и я, как две послушные овечки, шагали за ней, не смея сказать ни слова пререкания. Миша, сама того не осознавая, имела над нами удивительную власть. И в этот момент она использовала эту власть, как никогда ранее, заставляя нас плясать под свою дудку. Но мы не могли иначе. Даже Маришка, имевшая авторитет у Миши, не могла и пикнуть.

Мы покинули замок и, рука об руку, с Мишей между мной и Маришкой, медленно пошли по красиво выложенной каменной, но абсолютно плоской дороге, вдоль замка и к небольшому озеру, спрятанному в лесу, за замком.

Никто не говорил ни слова. Нас окружали лишь песни ночных птиц и треск насекомых. Благодаря теплой летней ночи, камни успели высохнуть, но воздух был полон влажности и запаха мокрых деревьев, травы и земли. Приятный успокаивающий запах, навевающий воспоминания о моей настоящей юности, когда семнадцатилетняя, я гуляла по темному дремучему лесу, в поисках потерявшегося путника или охотника. В поисках пищи. Такая же яркая луна и все те же сияющие белые звезды. Моя самая первая самостоятельная охота и первая собственноручно убитая жертва: молодой парнишка, преследовавший дикого кабана. Он был так мил: спросил: «Заблудилась, красавица? Здесь недалеко есть деревня. Пойдем, отведу тебя!». Ах, он был сама галантность. Что сказать, в тот вечер я и повеселилась, и насытилась. Одни лишь приятные воспоминания. Но с тех пор прошло столько лет. Столько изменилось. Мир изменился. И я изменилась.

– О чем ты задумалась? – голос Миши ворвался в мой разум и вывел меня из омута воспоминаний.

– Что? – переспросила я, взглянув на нее.

– О чем ты так усердно думаешь? – сказала Миша. – У тебя на лице написано, что ты где угодно, но только не здесь.

– Да так, вспомнила свою первую охоту, – усмехнулась я. – Но я тебе о ней рассказывала.

– Да, помню, – улыбнулась Миша и обернулась к Маришке. – А вот ты ни разу не рассказывала о своей первой охоте!

Маришка тихо рассмеялась.

– Ты никогда не спрашивала, – ответила она на упрек сестры. – Но я расскажу, раз тебе так необходимо об этом узнать.

Я заинтересованно посмотрела на Маришку: ведь я тоже ничего не знала о том, как прошла ее первая самостоятельная охота. Когда Маришке исполнилось восемнадцать, я училась в Париже и мало интересовалась тем, что происходило дома, в Варшаве.

– Честно признаться, я была очень неуверенная в себе и даже боялась идти одна. Я попросила отца проводить меня, хотя бы до леса, но он сказал, что я должна все сделать сама. Мне только исполнилось восемнадцать лет, и я была полна сомнений в себе…

– Ха! А когда мне было восемнадцать, меня не выпускали из дома, и мне пришлось с боем вырывать свое право учиться в Оксфорде! – с чувством перебила ее Миша. – Ой, прости… Продолжай, пожалуйста.

– Я зашла в лес и стала искать жертву. Их было много, потому что это была зима, и смертные каждый день собирали в лесу сухие ветви и рубили деревья. Я помню, это был молодой мужчина, – я не хотела убивать женщин и детей. Я подошла к нему, набросилась на него… Но я была не уверена в себе и двигалась слишком медленно, и он отбросил меня от себя. Правда, я успела порвать клыками его сонную артерию… Он стал убегать. Он кричал, что на него напал вампир, и, Боже, как я испугалась в этот момент! Думаю, страх помог мне, и я догнала его, скрутила ему шею и… Вот и вся история. Когда я пришла домой, я солгала родителям, что все прошло гладко… Чтобы они не посчитали меня слабой. – Маришка закончила свой рассказ и замолчала.

Мне вдруг стало немного жаль ее.

Меня не было рядом в тот момент. Я могла бы поддержать ее.

Но я была слишком эгоистична.

Маришка мало интересовала меня. Как сестра. Как личность. Я никогда не была рядом. Никогда не была для нее понимающей старшей сестрой. Все, что я делала – смеялась над ней. Издевалась.

От осознания этого волосы на моем затылке зашевелились.

Но если Маришка ненавидит меня, – почему она поделилась своей тайной не только с Мишей, но и со мной? Она солгала самым дорогим, самым близким – родителям. И все же, только что она рассказала это мне. Не стесняясь. Не стыдясь. Неужели она доверяет мне? Или ей просто абсолютно откровенно наплевать на то, что я о ней думаю?

Черт, так и есть. Всего-то!