ОЧЕНЬ ЖАРКИЙ ДЕНЬ

Они верят мне. Я олицетворение женщины, любящей только себя, бриллианты и деньги. Я из разряда ледяных кра­савиц, позволяющих только любить себя.

Ах, вот ещё выдумал, идиот! Да Макс посмелее тебя! Ты, самовлюбленный импотент!

—   Робеспьер будет казнен! — пламенно восклицает Таль­ен. — Он не дождется трибунала! Мы представим его мятеж­ником! На казни народ всё и узнает! К черту ваше телевиде­ние!

Кретин. Это из-за свой шлюхи-невесты ты тут выступаешь. Влюбленный рогоносец. Подлецы, они боятся Макса! Зна­ют, что в суде он сможет за себя постоять. Он разобьет их до­воды за минуту выступления.

—   Как хотите, — ледяным голосом произношу я. — Но без официального объявления в средствах массовой информа­ции ваш переворот будет выглядеть как рецидивистская вы­ходка.

Я спокойно поднимаюсь с кресла и медленной походкой от бедра направляюсь к выходу.

—   Постойте! Сколько вы хотите? — спрашивает Колло.

—   Три миллиона, — отвечаю я. — Иначе о вас, в лучшем случае, напишет пара газет. Но если телевидение будет мол­чать, этому не придадут значения. Я отозвала моих тележур­налистов. Они игнорируют ваше восстание. По всем каналам идут развлекательные шоу.

—   Завтра утром вы получите деньги на свой счет, — обе­щает Фуше.

—   Значит, завтра и поговорим, — улыбаюсь я.

Я покидаю Тюильри. Возвращаюсь на Телецентр. Я очень устала. Этот диалог потребовал столько сил. Как тяжело было унять чувства. Улыбаться трусливым подлецам, желая расцарапать им рожи.

Я, Светлана Лемус, села на корточки перед Мадлен. Бед­няжка, как мне её жаль. Она сидит, поставив локти на коле­ни, обхватив голову руками. Её плечи трясутся от тихих ры­даний. Трудно поверить, что минуту назад Мадлен гордо сто­яла перед врагами и смело выдвигала свои условия. Да, ей тяжело это далось.

Я глажу Мадлен по руке.

—   У меня идея, — говорю я. — Тереза Кабаррюс. У меня есть доступ к компу Макса. Там всё коды тюрьмы Консьер­жи, включая камеры заключенных. Можно пробраться туда и вытащить Терезу. Посмотрим, что скажет Тальен, когда его любимая будет у нас в плену.

Мадлен кивает.

—  Надо попробовать, — говорит она. — Но это опасно.

—  Не думаю, — возражаю я. — Если знаешь коды и тайные ходы, то это легкая прогулка. Там живых охранников нет.

Я достаю свой карманный комп. Несколько секунд У меня занимает, чтобы переписать информацию. Я проверяю. На экране появляется план Консьержи, я отмечаю камеру Терезы. А список кодов? Вот он. Не забыла.

Мы договариваемся с Мадлен, где она должна меня встретить. Я сажусь в машину. Что ж, испытаем судьбу. Мне страшно, я как будто во сне. Тяжело поверить в реальность происходящего.

Я, Светлана Лемус, у Консьержи, с тыльной стороны это­го мрачного здания. Безлюдная парижская улочка. Тут есть потайной вход. Я достаю из кармана шорт мой комп. Следую по пути, что указан на экране. Вот, здесь. Как войти? Высве­чивается ответ. Я нажимаю на указанные кирпичики в нуж­ном порядке и делаю шаг вперед. Да, я прошла сквозь стену. Невероятно! Интересно, знает ли кто-нибудь об этом потай­ном ходе? Его сделали совсем недавно по приказу Макса. Секретность была полная.

Я надеваю очки ночного видения. Предо мной вырисовы­ваются коридоры. Куда теперь? Я следую за указателем на эк­ране. Смешно, чувствую себя персонажем компьютерной игры. Вот проход, перекрытый лазерными лучами. Я подхо­жу к кнопкам на стене, набираю код, указанный на экране моего прибора.

Лучи не исчезают. Да, так задумано. Если я не ошиблась, я смогу пройти. А если ошиблась... Я закрываю глаза и делаю шаг вперед. Удачно!

Опять коридоры, двери, лестницы. Слава Богу, уже ско­ро. Сколько времени я тут блуждаю? Полчаса.

А вот и камера Терезы. Она сидит за столиком, смотрит на экран телевизора. Выбрала себе какую-то глупую мелодраму. Тереза не видит меня. Она не может видеть ничего, что нахо­дится за лазерными лучами, служащими решеткой камеры.

Я отключаю их, вхожу в камеру. Мне стала нравиться эта игра.

Тереза испуганно смотрит на меня.

—   Потом объясню, — говорю я спокойно. — Идем.

— Ты спасаешь меня? — кажется, Тереза бросится мне на шею.

Я достаю два браслета, что дала мне Мадлен. Она велела

надеть это на руки Терезы. Зачем? Я торопилась и решила не вдаваться в подробности. Приказ Мадлен выполнен. Я нажи­маю на застежку кулона, что висит у меня на шее.

—  Мадлен, Тереза у меня, — сообщаю я. — Мы выходим.

Я получаю утвердительный ответ, которого Тереза не слы­шит. Так устроены и серьги Мадлен, и перстень Макса — от­вет слышит только собеседник. Можно смело давать ему ука­зания, не боясь, что их услышат те, кто рядом с ним.

Мы начинаем двигаться к выходу. Тереза вцепилась в за­пястье моей руки мертвой хваткой. Она же ничего не видит в кромешной тьме коридоров тюрьмы. Я не взяла спец-очки для неё, это не к чему. Мой спасительный комп подводит нас к потайному ходу на улицу. Я пальцем провожу по стене, точ­но рисую фигуру, которая указана на приборе. Мы делаем шаг вперед.

Мы на парижской улице. Уже совсем стемнело. Я снимаю очки и быстро запихиваю Терезу в машину.

—  Всё нормально. Мы вышли, — сообщаю я Мадлен.