Очарованная жизнь (ЛП)

Он с таким выражением смотрел на крону, которую протянула ему Гвендолен, что Кот ярко представил в его глазах длинный ряд пенящихся пинт пива.

– Договорились, – сказал мистер Баслам.

Гвендолен любезно улыбнулась и встала, чтобы уходить. Кот тоже с облегчением вскочил.

– Что насчет тебя, юный джентльмен? – вкрадчиво спросил мистер Баслам. – Не хочешь немного попробовать себя в некромантии?

– Он просто мой брат, – сказала Гвендолен.

– О. А. Эм. Да, – произнес мистер Баслам. – Да, конечно, он – тот самый. Что ж, хорошего дня вам обоим. Приходите еще в любое время.

– Когда у вас будет драконья кровь? – спросила Гвендолен с порога.

Подумав, мистер Баслам ответил:

– Скажем, через неделю?

Гвендолен просияла:

– Как скоро! Я знала, что вы хороший агент. Откуда вы ее достанете так быстро?

– Ну, это мой секрет, – ответил мистер Баслам. – Она поступает из другого мира, но это торговая тайна, юная леди.

Когда они шли по переулку обратно, Гвендолен ликовала.

– Неделя! – воскликнула она. – Это быстрее, чем я когда-либо слышала. Понимаешь, ее контрабандой перевозят из другого мира. У него, должно быть, там невероятно хорошие связи.

– Или у него уже есть запас – внутри чучела птицы, – заметил Кот, которому мистер Баслам совершенно не понравился. – Зачем тебе нужна драконья кровь? Миссис Шарп говорит, она стоит пятьдесят фунтов за унцию.

– Тихо, – велела Гвендолен. – О, быстрее! Поторопись, Кот! Заходи в кондитерскую. Она не должна знать, где я была.

На лужайке со священником разговаривала леди с зонтиком от солнца. Это была жена Крестоманси. Кот и Гвендолен быстро завернули в магазин, надеясь, что она их не заметила. Там Кот купил им по пакетику ирисок. Милли оставалась на прежнем месте, так что он купил еще лакрицы. Но даже тогда Милли по-прежнему разговаривала со священником, и он купил Гвендолен перочистку, а себе – открытку с Замком. Милли по-прежнему была там. Кот не мог придумать, что еще купить, так что им пришлось выйти из магазина.

Едва они вышли, как Милли подозвала их:

– Подойдите познакомьтесь с дорогим викарием.

Викарий – старик с нерешительным блуждающим взглядом – пожал им руки дрожащей рукой и сказал, что они увидятся в воскресенье. А потом – что ему уже пора идти.

– Как и нам, – заметила Милли. – Пойдемте, мои дорогие. Прогуляемся обратно до Замка вместе.

Ничего не оставалось, кроме как под сенью ее зонтика пойти рядом с ней через лужайку и ворота со сторожкой. Кот боялся, она спросит, зачем они ходили к мистеру Басламу. Гвендолен была уверена, что она спросит ее насчет кротовых нор на поляне. Но Милли сказала:

– Я рада случаю поговорить с вами, солнышки. У меня совсем не было времени проверить, как у вас дела. Всё в порядке? Вам не кажется всё странным?

– Не… немного, – признал Кот.

– Первые несколько дней всегда хуже всего – где угодно, – сказала Милли. – Уверена, вы скоро разберетесь. И не стесняйтесь пользоваться игрушками в игровой, если хотите. Они для всех. Личные игрушки у каждого в своей комнате. Как вам ваши комнаты?

Кот поднял на нее изумленный взгляд. Она говорила так, будто кротовых нор и колдовства никогда не было. Милли лучезарно улыбнулась ему в ответ. Несмотря на элегантное платье в складках и кружевной зонтик, она была самой обычной, доброй, ласковой леди. Коту она нравилась. Он заверил Милли, что комната ему нравится, и ванная тоже – особенно душ, – и объяснил, что никогда прежде у него не было личной ванной.

– О, я рада. Я так надеялась, что тебе понравится, – сказала Милли. – Мисс Бессемер хотела поместить тебя рядом с Роджером, но я подумала, та комната такая скучная, и там нет душа. Посмотри на нее как-нибудь и поймешь, что я имею в виду.

Так болтая, она шла по аллее, и Кот обнаружил, что он единственный поддерживает разговор. Как только стало ясно, что Милли не собирается упоминать ни о полянах, ни об экзотическом ассортименте, Гвендолен начала презирать ее. Она хранила насмешливое молчание, предоставив говорить Коту. Некоторое время спустя Милли спросила Кота, что он находит в Замке самым странным.

– То, как все разговаривают за ужином, – застенчиво, но без колебаний ответил Кот.

Милли испустила такой вопль отчаяния, что Кот подпрыгнул, а Гвендолен стала еще презрительнее, чем раньше.

– Ой-ой! Бедный Эрик! Я видела, как ты смотришь! Разве это не ужасно? Майкл так увлекается и уже не может говорить больше ни о чем. Но это пройдет через несколько дней, и тогда мы сможем снова нормально разговаривать и шутить. Я люблю посмеяться за ужином, а ты? Боюсь, ничто не в состоянии заставить беднягу Бернарда перестать говорить об акциях и долях, но ты не должен обращать внимание. Никто не слушает Бернарда. Ты любишь эклеры, кстати?

– Да, – ответил Кот.

– О, хорошо! Я велела накрыть для нас чай на поляне, поскольку это ваша первая среда, и мне не хочется упустить такую чудесную погоду. Разве не забавно, что в сентябре почти всегда хорошая погода? Если мы проскользнем здесь между деревьями, то доберемся до поляны как раз к чаю.