Обыкновенные девчонки (сборник)

– Это альбом исторического кружка, – сказала Маша. – Все мы над этим альбомом повозились – Сережа, Алик, Юра Белов, Люда… ну и я немножко. А чтоб вам было интереснее рассматривать, я к вам кого-нибудь из наших историков пришлю.

И она убежала, как всегда слегка подпрыгивая.

– Девочки, посидите здесь, отдохните, – сказала Оля. – А я тоже пойду. Надо немножко Маше помочь.

И она ушла. Девочки остались одни.

Лена Ипполитова пододвинула к себе альбом, поправила очки и, низко наклонив голову, осторожно перевернула картонную голубоватую страницу. Рядом с ней устроилась Валя Ёлкина.

Стоя на коленках, Валя разглядывала картинки и фотографии, иногда даже щупая их пальцем.

– Смотрите, девочки! Это у них все наклеено. И как аккуратно! Ровненько…

– А ты не трогай руками, – сказала Катя. – Надписи тушью сделаны. Еще размажешь!

– Что ж это историки ихние не идут? – спросила Ира. – Без них тут ничего и не разберешь.

– Почему не разберешь? – усмехнулась Стелла. – Я прекрасно все разбираю. Да тут и написано: «Казармы для рабочих», «Нары в два ряда».

– И я разбираю, – негромко добавила Нина Зеленова. – Вот, например, извозчик по улице едет… Фонарь зажигают…

– Да разве это история? – удивилась Ира. – Извозчик, фонарь!

– А что ж, конечно, история, – задумчиво ответила Лена Ипполитова. – Это же давно было – значит, история.

– Да ведь тут не только извозчики и фонари, – вмешалась Катя. – Смотрите, вот мальчики на какой-то фабрике… Написано: «Передний мальчик, средний и задний». А что это значит?

– Покажите-ка!

Настя Егорова заглянула через Катино плечо:

– Станок-то это ткацкий, только, конечно, не такой, как теперь бывают. Моя бабушка на таком работала, когда молодая была. А вот что тут делают мальчики, средние-передние, я и сама не пойму. Ленка, поищи, не написано ли там чего.

Лена близоруко нагнулась к самому альбому.

В это время в комнату вошел щупленький паренек, тоже в очках, как и Лена, и очень серьезный.

– Историк! – шепотом сказала Аня.

«Историк» подошел к столу, быстрым взглядом окинул страницу, которую разглядывали девочки, и сразу стал объяснять очень громко и ни на кого не глядя:

– В царское время на фабрики брали ребят с самых малых лет. Вот мальчики у станка. Кто стоял впереди – тот назывался «передний». Кто позади – тот «задний». Ну, а средний, конечно, стоял посередине.

– Это понятно, – сказала Катя.

Мальчик посмотрел на нее сквозь стекла очков, немного смутился, но продолжал так же громко и серьезно:

– Работали они с утра до ночи, как и большие рабочие. Иногда даже засыпали у станка на полу. А чуть кто провинится – плеткой стегали.

Все испуганно поглядели на «историка»:

– Какой ужас! Откуда ты знаешь?

– Читал. Да и старые рабочие рассказывали. Ну что, посмотрели уже?

И мальчик откинул еще один лист альбома.

– А тут, – продолжал он, – рабочие пришли в контору к приказчику выпрашивать у него свою же получку.

– Зарплату? – спросила Настя.

– Ну да, – ответил «историк». – Но тогда говорили не «зарплата», а «получка». Только получать-то им мало приходилось. За все штрафовали…

В эту минуту дверь распахнулась настежь.

– Белов! Юрка! Ты куда подевался? – крикнул кто-то из коридора. – Без нас рояль передвинут… Бежим!

«Историк» живо вскочил с места, сказал девочкам скороговоркой: «Прочитайте сами. Тут все написано!» – и скрылся за дверью.

Лена послушно и добросовестно принялась вычитывать, за что какие штрафы полагались:

«Пострадал на работе – штраф. Сам виноват. Не зевай».

«Мимо окон хозяйского дома в шапке прошел – и за это штраф. Непочтение к хозяевам».

«На улицу с песней или гармоникой вышел – опять штраф».

– Ах, какая тяжелая жизнь была при царе! – сказала Валя. – Мой папа тоже при царе родился – он с пятнадцатого года. И как только он выжил!

– А как моя бабушка выжила? – спросила Настя. – Ведь она даже не при одном, а при целых трех царях жила. Ну, конечно, ей плохо было…

– Ясное дело, – согласилась Нина Зеленова. – Читай дальше, Леночка!

– Нет, постойте, девочки! – сказала Катя. – Вы знаете, мне до сих пор как-то не верится, что это тот самый Сережа Решетников…

Ира сразу вскочила с места:

– Да его же сам Артемов признал! Он ему даже фотоаппарат привез. И знаете – чей? Который от Сережиного папы остался… Это мне сам Алик рассказал. По дороге.

– Наверно, все фотографии в альбоме Сережа этим своим аппаратом снимал, – сказала Аня.

Валя Ёлкина кивнула головой:

– Уж наверно он! Замечательные снимки! Смотрите-ка: «Часть вторая. Наш город теперь». Видите, вот Ленинская улица, по которой мы ехали…

– А это горсовет! – узнала Катя.

– А вот это вокзал! – крикнула Ира. – Все прямо будто настоящее. Вот как здорово Сережа снимает! Знаете что, девочки? Давайте попросим его снять нас.

– Альбом смотрите? – вдруг раздался чей-то знакомый голос.

Девочки обернулись. В дверях стоял Сережа.

– Маша послала меня сюда вместо Юры Белова, а я немного задержался. Уж извините, пожалуйста. Что-то в проводке у нас не ладилось. Пришлось нам с Тарасовым немножко повозиться…

– А ты даже электричество чинить умеешь? – тихо спросила Валя.

– Ну, пробки заменить – дело нехитрое.