– Очень хорошо вышло, – ответила Маша. – Малышам она сразу понравилась. Такая хорошенькая, беленькая, кудрявая – они это любят. А потом оказалось, что она и в самом деле терпеливая, спокойная, ласковая… Да-да, только наши ребята этого не знали, когда дразнили ее. А теперь видят, какая она… Подход нужен!
Все немножко помолчали.
– Да, это, конечно, правда – подход нужен, – задумчиво сказала Лена Ипполитова. – Но какой же может быть к Ире подход, если ее нету? Вдруг на этот раз ее так и не найдут?
– Ну что вы! – возмутилась Маша. – Знаете, какой народ наши ребята? У нас Клавдия Петровна летом часы потеряла. В лесу. Вечером. И то нашли. А уж вашу Иру небось полегче найти, чем маленькие ручные часики.
– Нет, вы ее не знаете! – с отчаянием прошептала Валя.
Маша хотела было сказать девочкам еще что-то успокоительное, но в это время входная дверь гулко хлопнула, из коридора донесся топот чьих-то ног, и веселый, торжествующий голос выкрикнул:
– Идут, идут!..
Катя, Маша и остальные девочки ринулись в переднюю и увидели Алика. Алик, улыбаясь, стряхивал веничком с валенок снег, а рядом стоял его широкоплечий товарищ, который раньше пилил с ним дрова. Он был в распахнутом пальто и в серой ушанке, сдвинутой на затылок. Должно быть, ему было очень жарко. Он снял ушанку и вытер платком свой широкий, крутой лоб.
– А Ира?.. Нашлась?
Девочки не успели задать этот вопрос. Ира сама неожиданно вынырнула из-за спины широкоплечего мальчика, вся красная, со сбившимся платком и с рыжей растрепанной челкой, засыпанной снегом. Снежинки на ее волосах и ресницах таяли и текли капельками по разгоревшимся щекам, как слезы. Но лицо у нее было радостное, почти счастливое, а глаза так и сияли.
– Ирка, где ты была? – крикнула Валя, которой удалось протиснуться первой сквозь толпу окружавших Иру ребят.
– Ой, девочки! – сказала Ира задыхаясь. – Вы же ничего-ничего не знаете! Сейчас я вам все расскажу!
Но в это время ребята расступились и пропустили вперед Анну Сергеевну и Валентину Егоровну.
– Ну вот – камень с души! – сказала Валентина Егоровна.
– Молодцы, мальчики! – добавила Анна Сергеевна. – Спасибо!
– А как же вы ее все-таки нашли? – не выдержав, спросила Катя. – Ведь в переулках, наверно, темно…
– «Нашли»! – задыхаясь от волненья, повторила Ира. – Вы лучше спросите, кого я нашла! Ой, девочки, вы с ума сойдете!.. Вот его!.. – И она схватила за рукав широкоплечего мальчика.
Мальчик засмеялся:
– Вот так «находка»! Ведь я-то никуда не удирал.
– А как тебя зовут? Как? Ну скажи – как?
– Ну, Сережа…
– А фамилия, фамилия?..
– Ну, Решетников.
Ира с торжеством повернулась к девочкам:
– Ага! Слышали? Сережа Решетников…
– Не может быть! – тихо сказала Катя.
А Валя Ёлкина всплеснула руками:
– Вот вам и Решето… А мы и не догадались!
– А может быть, это все-таки не тот Сережа Решетников? – осторожно спросила Катя. – Может, какой-нибудь другой?
– Нет, это он! – решительно ответила Ира. – Я его по дороге обо всем расспросила! У него папа танкист был… А папин товарищ – Андрей Артемов. Тот самый! Все-все подходит!
Сережа смущенно пожал плечами.
– Ну, подходит – и ладно, – сказал он. – Идем, Бульба, у нас еще дела много.
И, слегка наклонив голову, он нырнул в гущу ребят, толпившихся у двери.
– Анна Сергеевна, – сказала Катя, проводив Сережу глазами. – Если все это правда, надо завтра же написать Андрею Артемову, что Сережа нашелся. Вот-то он обрадуется!
– Да ведь товарищ Артемов у нас уже был, – сказала Маша. – Недавно. Сережа теперь с ним переписывается. Он может вам и адрес дать.
– В самом деле, это удивительная история, – сказала Анна Сергеевна. – Знаете, Валентина Егоровна, сколько у нас было разговоров про вашего Сережу? Но только я не знала, что это тот самый. И ведь я его здесь сто раз видела, а вот никогда мне и в голову не приходило спросить, как его фамилия. И на этот раз мы могли уехать, так и не узнав, кто он. Надо же было нашей Ирине потеряться, чтобы мы его нашли!
– Видите, значит, я недаром бегала! – крикнула Ира, бойко тряхнув косичками.
– Ладно, ладно, гордиться особенно нечем, Ладыгина, – сказала Анна Сергеевна. – Подумай, сколько ты всем хлопот и волнений доставила. И не только нам, но и друзьям нашим.
– Ну, мы на этот раз ее прощаем, – сказала Валентина Егоровна. – И вы, Анна Сергеевна, на нее не сердитесь. Она больше никогда не будет. Правда, востроглазая?
– Правда, – чуть слышно ответила Ира.
– Ну вот и хорошо. Иди, пригладь волосенки. Скоро елку зажигать будем.
Историки
Уже во всем доме зажегся свет. Откуда-то – из разных комнат, из коридоров, с лестницы – доносились голоса, смех, торопливые шаги, а в пионерской комнате, где опять собрались московские школьницы, было тихо. После всех тревог и волнений этого дня девочкам было даже приятно посидеть спокойно вокруг большого стола, покрытого красной скатертью.
Чтобы занять гостей и самой заняться приготовлениями к елке, Маша положила на стол большой, увесистый альбом в плотном коричневом переплете с золотой надписью, четко выведенной на первой странице: «Наш город прежде и теперь».