Обычная девушка

Катя молча поднялась по широким гранитным ступеням и вошла в распахнутые двери.

В огромном пустом холле было тихо и сумрачно. Узкие стрельчатые окна почти не пропускали свет, а уродливая кованная люстра, свисающая с потолка, не могла разогнать царящий в зале полумрак.

— Предлагаю пройти в мой кабинет, — спокойно произнес Генрих. В его светлых глазах мелькнул слабый огонек предвкушения, — и спокойно поговорить.

Он, прихрамывая, двинулся по коридору, и Кате не оставалось ничего другого, как пойти следом. Алишер не отставал от нее ни на шаг.

Комната, в которую привел ее Стоцкий, была обставлена дорогой, но несколько тяжеловесной мебелью. Большие кожаные кресла, высокие деревянные шкафы, огромный письменный стол, темные шторы. Катя невольно поежилась. Было в интерьере кабинета что-то зловещее.

— Присаживайтесь, Катерина Алексеевна, — тихо сказал Генрих.

Катя, мгновенно оценив обстановку, выбрала кресло, стоящее вдали от окна. Когда она села, ее лицо оказалось в тени. Стоцкий понимающе хмыкнул.

— Вы меня не разочаровали, Катерина Алексеевна.

Он устроился за столом и окинул Катю задумчивым взглядом.

— Генрих Альбертович, давайте, не будем обмениваться пустыми комплиментами, — спокойно сказала она. — Чего вы хотите?

Катерина внутренне подобралась, в ожидании ответа.

— Вот, так, сразу? Ах, Катенька, вы разбиваете мне сердце. Такая милая девушка, и вдруг, такой прагматизм.

— Генрих Альбертович, может, оставим пустые разговоры? Что вам нужно?

— Вы, — просто ответил Стоцкий. — Мне нужны вы, Катенька.

— В качестве кого? Или, правильнее будет сказать, в качестве чего?

Она непринужденно откинулась в кресле и пристально посмотрела на Генриха.

— Я не сомневался в вашем уме, дорогая Катерина Алексеевна, — на тонких губах Стоцкого мелькнула усмешка. — Мне нужна энергия.

— Вы уверены, что она у меня есть?

Катя спросила это с издевкой и некоторым пренебрежением. Она блефовала, но блефовала по-крупному. Ей нужно было убедить Стоцкого в том, что ее соурсе давно уже пуст.

— Очень смешно, — сухо заметил Генрих. — Не нужно притворяться, Катерина. Строгов жил только благодаря вашей силе.

— Вы так уверены в этом? — иронично спросила Катя. — Что ж, вынуждена вас огорчить.

Она закинула ногу на ногу и посмотрела на Стоцкого с насмешкой.

— Вы не задумывались, почему Сергей Леонидович так плохо выглядел в последнее время? — спросила она. — И почему при нем постоянно дежурили врачи? Нет? Так, я вам скажу. Мой соурсе почти пуст. Он никого не способен насытить энергией досыта.

Катя замолчала, позволяя Генриху осмыслить сказанное.

— Это ложь, — нахмурился Стоцкий.

— Жаль вас разочаровывать, но это правда, — хмыкнула Катерина.

Она перевела взгляд на застывшего в дверях Стахоева. Тот смотрел на нее пристально, цепко, недобро.

— Алишер, проверь, — коротко приказал ему Стоцкий.

Стахоев подошел к Кате и навис над ней, вглядываясь в глаза. Секунда, и у ее горла оказался нож. Катя даже не пошевелилась. Она держала щиты, не позволяя эмоциям вырваться из-под контроля.

— Думаешь, тебе удастся меня обмануть? — тихо прошептал Алишер. — Даже не надейся.

Он надавил сильнее, и Катя почувствовала, как острое лезвие ткнулось в бьющуюся жилку.

— Одно движение — и ты захлебнешься собственной кровью, — в голосе Алишера прозвучало странное предвкушение.

— И какая с того выгода? — хладнокровно спросила Катя. — Чем это поможет в вашем стремлении захватить власть?

— Ни чем. Но власть уже у нас в руках. А бесполезные довески никому не нужны.

— Ну, что ж, — философски заметила Катя. — Приступай. Только постарайся одним движением, хорошо? Как вы там баранов режете? Чик — и готово. Сможешь так?

Она откинула голову, подставляя шею под нож, и усмехнулась.

Нет, она прекрасно понимала, что Стахоев ее не убьет, но вывести его из себя ей удалось.

— Ненормальная, — возмущенно выдохнул Алишер и убрал нож.

— Удивляете вы меня, Катерина Алексеевна, — глядя на нее, задумчиво протянул Стоцкий. Он ненадолго замолчал, а потом, решительно поднялся из-за стола. — Алишер, покажи госпоже Строговой ее комнату.

— То есть, вы меня не отпустите?

— Нет.

— Жаль.

Катя пожала плечами и встала.

— Мое пребывание в вашем доме абсолютно бессмысленно, Генрих Альбертович. Вам придется это признать.

— Посмотрим.

Стоцкий кивнул Алишеру, и тот распахнул перед Катей дверь.

— Желаю приятного дня, Катерина Алексеевна.

Она кивнула и направилась к выходу, но на пороге остановилась и обернулась.

— Генрих Альбертович, вы же понимаете, что мой муж этого так не оставит?

— Ваш муж мертв, Катенька.

— Я вам не верю.

— Зря. Смиритесь с этой мыслью. И постарайтесь понять, что все изменилось.

Катя ничего не ответила. Она молча развернулась и вышла.

ГЛАВА 21

В старом подземелье было сумрачно и сыро. Где-то вдали слышался глухой звук падающих капель. Тихо потрескивали свечи. Вдоль неровных каменных стен стояли деревянные лавки и ветхие, обитые бронзой сундуки. Низкие своды давили своей мощью, вызывая в душе безотчетный страх.