Обворожительно жестокий

Я пытаюсь заговорить, но вырвавшийся из меня звук не похож на слово. Даже не похоже, что это издает человек.

Волк достает из кармана пиджака сотовый телефон, тычет в него пальцем и прикладывает к уху. Затем говорит оператору, что ему нужна скорая помощь, и называет адрес.

Последнее, что я вижу перед тем, как потерять сознание, — это как он смотрит на меня сверху вниз, пока его большая грубая рука гладит мое лицо.

∙ ГЛАВА 5 ∙ Тру

Я прихожу в себя на больничной койке с иглой в руке и приятным туманом в голове. Солнечный свет струится сквозь окна. Снаружи на деревьях щебечут птицы.

Я понятия не имею, что происходит.

Боль смутно ощущается где-то на краю моего сознания, но ее сдерживает та чудесная смесь лекарств, что растекается по моим венам через иглу. Трубка из неё ведет к прозрачному пластиковому пакету с жидкостью, висящему на металлической подставке. Пикающий аппарат рядом показывает множество бессмысленных показаний в веселых желтых цифрах.

Обрывки воспоминаний проплывают мимо, как облака. Сирены. Ливень. Поездка в больницу на машине скорой помощи прошла слишком быстро, судя по всем неконтролируемым поворотам. Волк сидел напротив и молча смотрел на меня с каменным лицом.

Его рука сжимала мою.

Должно быть, я то теряла сознание, то приходила в себя, потому что совершенно не помню, как очутилась в этой комнате или на этой кровати. Я помню людей, которые склонялись надо мной. Их лица расплывались, губы беззвучно двигались. Меня катили по каким-то коридорам, швы потолочных плиток пролетали над головой, как линии на автостраде. Должно быть, были какие-то анализы, рентген или что-то в этом роде, но я это тоже не помню.

Что я отчетливо помню, так это то, что я верила, что вот-вот умру — ужасно, мучительно — но я выжила.

Мой большой и страшный серый волк меня спас.

Эта мысль вызывает у меня улыбку — свидетельство того, что я нахожусь под кайфом от болеутоляющих препаратов.

— Ты проснулась.

Низкий голос доносится справа от меня. Когда я поворачиваю голову в ту сторону, волк поднимается со стула рядом с моей кроватью. Высокий и величавый, он стоит, разглядывая меня сверху вниз; его глаза темные и непроницаемые, черный костюм и галстук не помяты и ни один волосок не выбился из прически.

Единственное свидетельство вчерашней расправы — красноречивое пятно на его накрахмаленном воротнике белой рубашки и разбитые костяшки правой руки.

Стоит мне облизать губы, он берет стакан с тумбочки и подносит согнутую соломинку к моему рту, чтобы я могла попить. Я делаю глоток, и холодная вода скользит по моему языку и вниз по горлу. Глотая, пристально смотрю на волка.

Он сосредоточенно изучает меня. Напряжение сжимает уголки его рта.

Закончив с водой, я откидываюсь на подушки и лениво моргаю, пытаясь определить, является ли мое отсутствие страха перед этим опасным человеком, который смотрит на меня с такой серьезной интенсивностью, смелостью или глупостью.

Решаю, что дело в глупости. Мои гормоны взяли под контроль мой мозг. Если бы он был похож на тролля, я бы уже кричала об опасности.

— Держу пари, что это помогает твоей работе.

Его темные брови сходятся вместе.

— Что именно?

— Быть таким горячим и таинственным. Это отвлекает людей. Застает их врасплох. Назовешь теперь свое имя, учитывая, что спас мне жизнь, или мне стоит предположить, что Бэтмен реален, и ты миллиардер с фетишем на латексные костюмы и мачо-технологии, который бродит по ночным улицам и борется с преступностью?

Он продолжает молча на меня таращиться.

Я вздыхаю.

— Окей, Брюс Уэйн. Хотя стоит отметить, что тебе не очень-то подходит Брюс. Я бы скорее назвала тебя Аполлоном или типа того.

— Аполлон — греческое имя.

— Ох. Верно. Не совсем ирландское.

— И означает «разрушитель».

— Ну, так поехали! Есть ли ирландское имя для разрушителя? Что значит «Коннор»? Я всегда думала, что оно для горячих крутых парней. Ты что, наемный убийца?

Он задумчиво смотрит на меня с минуту, затем касается моего лба тыльной стороной ладони.

— Я не в бреду, — заявляю я, наслаждаясь ощущением его прикосновения слишком сильно. — Немного не в себе от того, чем меня накачивают из этого пакета, но мой мозг в основном работает. Примерно на девяносто процентов. Ладно, наверное, чуть больше пятидесяти процентов, но хочу сказать, что мне действительно хотелось бы знать твое имя, а также то, чем ты зарабатываешь на жизнь, потому что я думаю, что обе эти детали важны для развития наших отношений.

Он медленно проводит кончиками пальцев от моего виска к скуле, затем поглаживает мою челюсть большим пальцем.

— У нас не будет никаких отношений, — задумчиво говорит он.

Я улыбаюсь ему.

— Какой же ты глупый.

Выражение его лица — это сочетание разочарования, раздражения и заинтересованности. Я очаровываю его, и ему это не нравится.

— Я же говорил, что не вступаю в отношения.