Обсидиановый храм

По-настоящему ее разозлило то, что он решил провести с ней тот же прием, что использовал при ней на других. Как мог он предположить, что она настолько доверчива и наивна, чтобы проглотить ту же самую наживку? Что ж, это говорило лишь о том, что он не доверял ей. А после всего случившегося и она – не доверяла ему. Флавии пришлось вновь выучить уже известный ей горький урок: если начиналась игра лжи и обмана, в нее всегда играли двое. И, если принимать это во внимание, то Питер сейчас не должен был быть настороже: нет, он был уверен, что добился желаемого! Он считал, что Флавия тратит его деньги в Копенгагене, как наивная дурочка, и ждет его звонка. Звонка, который никогда не раздастся. Но он не на ту напал! О, нет, Флавия не собиралась позволить ему так просто уйти. Поэтому она и прибыла сюда.

В отеле она разузнала номер его кредитной карты. Его было легко заполучить, так как они были зарегистрированы как муж и жена. Исходя из этого, она, не теряя времени, разузнала все о Петру Люпее. Это была следственная работа, которую она проделывала уже много раз. В таких делах она была профессионалом. Благодаря сочетанию социальной инженерии, примитивного взлома, поиска в общедоступных данных и получения платежного адреса с помощью номера кредитной карты, Флавия соединила все части мозаики.

Все началось с почтового ящика, который содержал несколько кусочков полезных данных. Использовав их и совершив несколько телефонных звонков в Городской публичный архив и в связанные с ним правительственные учреждения, Флавия подняла следы хлебных крошек, которые были непреднамеренно – или косвенно – оставлены Петру Люпеем. Это позволило ей проложить путь от одной фиктивной фирмы до другой и, наконец, завершить свой поиск в корпорации «Incitatus»[173] LLC[174], обладающей только одним активом: островом у южного побережья Флориды, который назывался Халсион-Ки и который был приобретен почти двадцать лет назад. До него из Майами был всего час езды на моторной лодке…

Стоя на темном пляже и осматривая дом, Флавия улыбалась. Питер, конечно же, знал, что она хороша как профессионал – он всегда выбирал только самое лучшее.

Там, в роскошном номере он ясно дал понять, что не питает к ней взаимных чувств… по крайней мере, пока. Но, так или иначе, он любил ее, в этом она была совершенно уверена. Она заставит и его увериться в этом.

Флавия узнала его секрет и раскрыла тайное убежище. Ведя свое расследование, она не раз задумывалась о том, не оставил ли он все эти хлебные крошки специально для нее? Не решил ли устроить ей еще одно испытание? Что ж, если так, она выдержала его с блеском, и теперь, когда она откроется ему, он поймет, насколько она умна и совершенна во всем. Она удивит его. Эта неожиданность, как она знала, вызовет повышенное уважение с его стороны, потому что Питер уважал людей, которые одерживали над ним победу. Точнее сказать, она станет первой, кого Питер будет уважать по-настоящему, потому что прежде никому не доводилось его победить, и это уважение породит в нем любовь. А это место, как нельзя кстати, располагало к зарождению любви. Это был настоящий рай, в котором Питеру будет легко осознать, насколько они с Флавией идеально подходят друг другу.

Совершенно бесшумно она поднялась на блеф и прошла по песку к дому, покрытому шифером и выглядящим почти эфирно в лунном свете. Она зашла на веранду, попробовала входную дверь и, обнаружив ее открытой, быстро вошла в дом, прикрыв ее за собой. Поначалу ее взволновало отсутствие охраны, но Флавия быстро поняла, что удаленность острова и его труднодоступность – и есть лучшая охрана, какую только можно вообразить.

На несколько минут Флавия осталась в прихожей, а затем, скрытая темнотой и тишиной, она провела быструю разведку: проходы слева и справа привели ее в библиотеку и гостиную соответственно, а широкая лестница, расположенная впереди, вела на второй этаж. Заинтригованная, она вошла в библиотеку. Поток лунного света, льющийся сквозь широкие окна, позволил рассмотреть, что это было двухэтажное помещение с дорогим ковром на полу и стенами, заставленными книгами и маленькими картинами в рамах. В дальнем углу стояло миниатюрное пианино, неизвестной модели.

Флавия нахмурилась. Ни что в этой комнате не было похоже на Питера, которого она знала. Так или иначе, в библиотеке присутствовала… некая женская чувствительность. Она могла почти уловить запах духов, висящий в воздухе.

Флавия пересекла прихожую и прошла в гостиную. Эта комната, хотя и была прекрасна, вызывала двоякие чувства. Хрустальная люстра, массивные кресла, роскошная обивка диванов и подушек – во всем присутствовала старомодная элегантность, а не современный, почти клинически простой стиль, который всегда любил Петру Люпей.

По крайней мере, насколько она знала.