Обряд копья

— Тебе слова никто не давал. Молчи, отдыхай.

Не зная, что ещё делать, стал делать тренировку. Я уже давно не уставал во время тренировки, даже наоборот отдыхал, так что просто исключил из неё всё сложное, чтобы быстрее восстановиться. И на середине медитации почувствовал что-то. Меня будто потянуло вперёд и вверх. Зов стихии? Опять на горе? Неужели моя стихия как-то связанна именно с горами?

Как бы там ни было, после медитации я чувствовал себя только что выспавшимся, но ещё нездоровым, мышцы ног ломило так, что казалось, будто это кости трещат. Впрочем, терпимо. Да ещё и страх отступил, появилась совершенно иррациональная вера в свои силы, в крайнем случае старший охотник не даст умереть напрасно. А если помру, мама не узнает, что я был гнилой. Во всём будет виноват Дрим, а не я. Да, так даже будет лучше.

Закусил губу, набираясь решимости, и пошёл вперёд по следу, туда же, куда меня манила стихия, будто она одобряла мои мысли. Не желала, чтобы её познавал такой, как я.

Шёл не спеша, раз уж Дрим не спешит, то и мне не особо нужно торопиться, даже наоборот — чем больше сил восстановлю — тем будет лучше. Может, даже смогу забрать с собой чужого, и тогда никто даже не подумает о том, что я был испорчен.

Пока мы шли, солнце начало клониться к закату, но у нас было ещё около получаса, когда я увидел впереди чужого. Нервно сжал рукоять кинжала. Это же…

Глава 14

Чужак.

От страха я тяжело выдохнул. Мельком глянул на Дрима, но тот был совершенно спокоен, будто это не чужак перед ним, а просто дождик начался. Или что-то ещё, но такое же обыденное и безобидное. Хотя что вообще может сделать такой мелкий чужак познавшему свою стихию? Дрим даже без зверя легко расправится с противником.

Закричав для храбрости по-звериному, я побежал вперёд на чужого, который тут же стал отлипать от своей жертвы, в его студенистой плоти быстро растворялась алая кровь. Я ударил по взметнувшейся в мою сторону псевдоруке, отсекая её часть кинжалом. И тут же отпрыгнул назад. Место было крайне неудачное для схватки: кругом камни, уклон, корни деревьев лезут прямо под ноги. Лишь чудом не упал ни разу.

Чужак был нажравшийся свежей крови, медленный. Я стал крутиться вокруг него, словно рысь, искать момент для удара. И когда мог точно срезать кусочек — бил. Сейчас, я подскочил и отсёк кусок псевдоруки по локоть. Чужие не чувствуют боли, не истекают кровью, но их можно убить, если разделить на множество частей или уничтожить любым другим способом. Вот только, если их только жечь огнём, они привыкают и перестают гореть, начинают пожирать даже пламя, да и вообще любую стихию, становясь сильнее. Если я затяну бой с этим чужаком, то он привыкнет и станет прочнее.

Я рискнул и поднырнул под размашистый удар, а потом рубанул по самому плечу! Тут же отскочил подальше, пятка больно врезалась в острый камень, но я проигнорировал боль, насколько мог. Прыгнул второй ногой, чтобы быть сбоку. Чужим нет дела до стороны тела, но тут играла против него его форма — сбоку он не мог толком атаковать. К сожалению, мне не удалось отрубить руку — она повисла на тонкой нитке, всего за две секунды восстановив порез.

Вот оно, чужак замер на месте, забурлил изменяясь. Этот момент самый важный в бою с чужими — они становятся очень медленными, но это всего на несколько секунд. Я тут же подскочил, рубанул по шее и ещё раз, отрубая голову, но она просто упала ему на спину, быстро впитавшись в тело. Из-за хромоты не смог развить успех — долго подбирался к нему. Пришлось отступить — бурление прекратилось, превратив его конечности в острые ножи. Он стал размахивать ими, отчего они удлинились, укоротив ноги.

— Чужак! — в сердцах прокричал я, вызвав гримасу неудовольствия у Дрима. Плевать.

Не зная, что ещё делать, стал бросать в него камнями, он замедлился из-за коротких ног, потому я легко держал дистанцию. Камнями его не убить, но можно смутить, заставить перестроиться. Чужак снова забурлил, подстраиваясь под меня, в этот раз я не упустил момент и успел отрубить ему ногу, а затем её разрубил, чтобы не шевелилась. Чужак упал, бурля весь. На несколько мгновений я замер, примеряясь для удара.

— Прочь, — ударила озёрная волна.

Я отскочил, и вовремя, чужак отрастил ногу и метнул в меня сгустком своей плоти, тот, шипя в воздухе, пролетел мимо. Хорошо. Метко кидать он не скоро научится, может полностью раскидать себя. Но уже через миг я увидел, что он стал впитывать в себя камни и метать уже ими.

— Чужак! — мысленно выругался.

Ножи с его рук пропали, удлинились ноги, чтобы принимать упор для броска. Камни он кидал так, что воздух зло завыл от пролетающих снарядов. Я сократил дистанцию так, чтобы всё время быть сбоку, не давать чужаку получить преимущество. Удар кинжалом отсёк кусок псевдоруки по локоть. Хороший всё-таки кинжал мне сделал Трог — режет этих тварей легко, как тёплое масло. Кусок плоти чужого задымился на воздухе, слишком мал для жизни оказался.