Обряд копья

Я же буквально носом рыл небольшую полянку, пытаясь найти на земле хотя бы что-то, кроме травы и прелой листвы. За спиной что-то негромко постучало, и я резко обернулся, увидев там только Дрима, который показывал мне на дерево, там, на коре было несколько едва заметных царапин. Вот и следы. Когда я подошёл, старший показал мне на размеры царапин и указал примерный размер зверька. Мелочь, он махнул рукой, нам такая не интересна.

Не смотря на некоторую обиду за подобный подход, я понимал, что такие вещи важны для обучения. Я должен ошибаться, чтобы находить верный путь. Об этом тоже было написано в книге папы.

Дальше мы резко ускорились, да так, что я уже не мог идти шаг в шаг за охотником, да и по сторонам было сложно смотреть. Но я старался не шуметь и озирался, как мог. Такой бег скоро привёл к тому, что я стал уставать, но нельзя даже так показывать, что у меня нет горшочка. Усталость сменилась страхом, что опытный охотник сможет понять — я гнилой. Как мог, выровнял дыхание и продолжил бежать, будто ни в чём ни бывало, только разгорающаяся боль в ногах и стук в груди говорили о том, что я устал.

Впереди и справа я увидел в траве крупный след и резко остановился, чувствуя в находке своё спасение. Безумно хотелось дышать полной грудью — шумно. Но нельзя. Даже моё тело не должно знать, что я испорченный. Никто…

Дрим тоже остановился, вопросительно поглядел на меня, и я с удивлением вынужден был указать на след, который нашёл, было чувство, что Дрим недоволен остановкой. Он остро глянул в ту сторону, потом подошёл, раздвинув траву, и задумался. После чего даже кивнул, одобрив мою находку. Он показал на круглый след и обрисовал его ножом, показав, что это след от копыта, обозначил кинжалом примерные размеры зверя и указал направление, куда тот убежал.

Подумав чуть-чуть, он махнул мне рукой и показал, что будет следовать за мной. И я побежал мелкой рысью, надеясь только на то, что Дрим не заметит то, как сильно я устал на самом деле. Увидел недалеко ещё один след, затем увидел обломанный куст и капли крови вокруг, на что, не останавливаясь, указал старшему. Неожиданно меня захватил азарт, который придал мне сил бежать дальше, я, кажется, даже ускорился. Увидел впереди целую россыпь свежих бисеринок крови. И тут мне на плечо легла ладонь Дрима, он догнал меня, чтобы показать быть внимательнее, и указал рукой на съеденный с корнями цветок в стороне от линии идущих следов. Потом показал на кровь, чтобы я соединил два события в одно. Где-то рядом хищник, загоняющий мою цель.

Скоро след вильнул в сторону, и я увидел, кроме следов копыт, что-то странное, будто кто-то вдавил в землю два круглых камня с те же копыта размером, а потом их убрал. Даже остановился от удивления. Лицо Дрима было пасмурным, но он показал мне двигаться дальше. Не понимая, но чувствуя что-то важное, я побежал дальше по следу, который очень скоро стал подниматься в горку.

Чужой меня подери! Я не понимал, на каких резервах организма добежал досюда, а в горку — это уже было выше моих сил, я сбросил скорость до спешного шага, надеясь на то, что Дрим не обратит на это внимания. И он не обратил, сам замедлился, подстроившись под меня.

Как же я ненавижу горы! Скоро я выдохся настолько, что ноги просто перестали шевелиться, с отчаяньем поглядев на Дрима, я сел и стал растирать больные мышцы руками, учащённо задышал. Старший никак на это не отреагировал, остановился и, опёршись на дерево, стал смотреть куда-то в сторону бегущих вверх следов. Он не то, что не запыхался, он даже не вспотел. Оно и ясно, всё же он уже познал стихию и пробудил зверя. Не думаю, что его вообще можно хоть как-то утомить таким медленным бегом — будет бежать и сутки, и трое, и целый месяц. Я же уже сейчас был еле живой, меня подташнивало, кружилась голова, а резь в мышцах была почти нестерпима.

Чуть отдышавшись и успокоившись, я почувствовал неладное, заозирался, пытаясь понять.

— Заметил-таки, я уж думал, что вовсе так и отключишься от усталости, не услышав главное, — неожиданно зашуршала мелкая волна по берегу.

Я уже хотел спросить, что же я заметил, но сквозь уставшее тело в мозг пробилось сразу две мысли. Первая — он понял, что я устал, может быть, понял и мою гнилую природу! Вторая — в лесу было неестественно тихо, кажется, даже листва перестала шуршать на ветру. А это может значить только одно. Я резко подорвался на ноги, проигнорировав жалобную боль. В руке заблестели синие прожилки на медном кинжале.

— Совсем молодец, через год из тебя будет отличный охотник, жаль, что я этого уже не увижу, — Дрим говорил спокойно, даже расстроенно, но никак не напугано. — Запомни, когда в лесу тихо — ни один зверь на тебя не нападёт, даже муха не укусит. Если тихо, значит, рядом чужой, и весь лес, и все люди вместе должны убить чужого. Таков закон. Пока у нас есть время — отдыхай. Ты должен будешь сразиться с чужим, я помогу тебе, но бой будет твой.

— Что? Почему? — вот тут меня пробрало до самых печёнок. Чужой. Он же меня убьёт!

Дрим недовольно покачал головой.