Обреченные

Я бросил быстрый взгляд на наручные часы и кивнул. Затем мои глаза остановились на ее запястье, на котором красовались вытатуированные два ворона. Она попросила меня ей их сделать несколько лет назад, когда вернулась из научной поездки, на которой она вместе с группой ученных посетила Скандинавский остров. У Кейли горели глаза еще долгое время после этого путешествия. Она не боялась боли и ни за что не хотела идти в салон, полностью вверив это дело мне.

– Боюсь, сегодня мы вряд ли доберемся до лофта. – Она потянулась на носочках и пошла в гардеробную.

Я тяжело вздохнул и пошел вслед за ней.

Нет ничего плохого в том, чтобы проводить много времени с семьей. Но порой я так сильно ею одержим, что становится больно, когда у меня нет возможности раствориться в ней.

* * *

День принес столько же хлопот, сколько обычно и бывает в будние дни.

После интервью я приехал в клуб, в котором был концерт и помог Кейли с некоторыми бумагами. Бланш сидела за кулисами и любовалась своим дедом, затаив дыхание. Она мне напомнила свою мамочку, которая была крохой, когда Оуэн возил ее с собой на свои концерты.

Мы пообщались с прессой, старыми друзьями и группой. После того как Зоуи и Оуэн вдоволь натискали Бланш, мы втроем отправились домой, где в скором времени ожидали приезда Лукаса и его семьи.

Они появились с шумом. Рядом с Бланш, все дети Лукаса – Дженис, Глория и даже еще грудной Джек – напрочь забывали домашние правила и отрывались по полной.

– Сынок. – Отец обнял Лукаса и принялся поочередно целовать внуков.

Папа был уже не молод. Но его сила и здоровье никуда не делись. Он оставался все тем же – одним из самых богатых и завидных холостяков в городе, за которым охотились светские львицы. Возможно, когда-нибудь он решиться впустить кого-нибудь в свою жизнь. Но он не один, и я еще раз мысленно похвалил себя и Кейли за то, что мы приняли верное решение остаться в этом доме.

После ужина, которым нас щедро накормила старая экономка Лоис, все разбрелись по спальням. Завтра дети отправляются в Ла Хойя, еще к одному дедушке и бабушке. Так что думаю, завтра мы все-таки сможем уединиться с женой.

После душа мы уже крепко спали на своей кровати, а между нами похрапывала и пиналась перепачканная краской Бланш.

– Я возьму это, это и это. – Бланш бегала по комнате, собирая краски, карандаши и альбомы.

– Золотце, ты едешь к дедушке и бабушке всего на один день. – Кейли носилась за ней с джинсами и футболкой.

– Нет, мамочка. Мне не хватит целого дня, чтобы нарисовать бабушкин клен. Ты же знаешь, как для меня это важно.

Тонкий и смелый голосок дочери вызвал у меня широкую улыбку. Я стоял в ванной с открытой дверью и пытался завязать галстук. Сегодня у меня небольшая предварительная выставка перед важным мероприятием в Лос-Анджелесе. Мой бывший босс Хендрик пытается перетянуть меня в свой бизнес. Впрочем, ему всегда кажется, что я способен на большее. Сегодня он обещал представить мне одного парня, который сутками околачивался у дверей его галереи в Лос-Анджелесе. И добился своего. Хендрик его заметил. И я должен увидеть его работы.

– Чертенок, поторопись, – крикнул я из ванной.

– Поцелуй папу и беги вниз к дяде Лукасу. – Кейли, схватив что-то с полки, юркнула в душевую.

Я помог дочери сложить все в большую папку и надел на нее рюкзак. Она уже ходила в школу, поэтому была достаточно собранной. Бланш поправила очки и подарила мне свою хитрую улыбку.

– Желаю удачи на работе, папочка.

Я поцеловал ее в макушку, и мы спустились вниз. Эм стояла посреди холла с Джексом на руках и что-то говорила Лукасу. Трехгодовалые двойняшки Дженис и Глория нетерпеливо переминались возле отца и когда увидели Бланш, счастливо заверещали. Джек на руках Эм тут же проснулся и захныкал.

– Ну погодите еще, – пробурчал Лукас и взял из рук жены сына.

За эти годы он стал намного шире меня, а мужественную линию подбородка украшала такая же бородка, как и у нашего отца. Только светлее. Для меня же он оставался любимым братишкой, который больше всего на свете любил шум и веселье.

Эм поцеловала меня в щеку и, взяв Бланш и одну из девочек за руки, вышла за дверь. Родив троих, ее и без того внушительные формы стали еще объемистей. Не то чтобы кого-то это волновало. Лукас души не чаял в своей жене.

– Увозим эту свору к маме и Оуэну и на пляж. Мы вам точно не нужны на вашей выставке? – Лукас покачивал на руках Джекса.

Я покачал головой и посмотрел на рыженького племянника.

– Это не выставка. Так, небольшая встреча. Мой помощник уже прислал вам приглашения на выставку в ЭлЭй?

Лукас хохотнул и подмигнул мне:

– Прислал. Какая важность.

– Все официально, – ухмыльнулся я.

– Тогда мы точно на пляж.

– Увидимся, Лукас.

– До встречи, Боттичелли.

* * *

Моя студия находилась в квартале Газовых Фонарей. Там же, где я работал у Хендрика, но только в соседнем здании. Кейли придумала декор для помещения. Весь первый этаж – стены, потолки, пол – были выкрашены в темно-синие цвета, на которых красовались цветные кляксы. Это было необычно.