Обреченные

Около трех часов ночи Зоуи валилась с ног от недосыпания. Джек и Оуэн с трудом увели ее поспать в другой вип-палате. Я уговорил Лукаса поехать домой, пообещав, что буду звонить.

Когда мы с Кейли остались вдвоем, я взял книгу, которую отец привез по моей просьбе и стал тихо читать ее. Моя рука гладила ее красивые и мягкие волосы, которые стали еще светлее от пребывания на солнце. Кожа стала такой бледной и прозрачной, что я даже боялся к ней прикоснуться. Под глазами залегли темные круги. Это не портило ее. Она была сейчас так уязвима и красива. У нее были темные брови и ресницы, несмотря на очень светлые волосы. И на бледном лице они казались еще темнее.

– Продолжай, – вдруг сказала она слабым голосом.

Я привстал, отложив книгу, и прижался губами к ее мягкой щеке.

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно. Ты читал мне.

– Ты слышала?

– Каждое слово. Это моя любимая история.

– В детстве ты плакала над этой книгой. – Я легко коснулся ее губ.

– Мне было жаль Марчиали, – с закрытыми глазами шептала Кейли.

– Хорошо, что он стал королем.

Она устало улыбнулась.

– Не путай. В фильме все перекроили. Давай посмотрим завтра этот фильм. Мне нравится молодой Ди Каприо.

– Обязательно посмотрим, – пообещал я. Все что угодно.

– Поцелуй меня, – тихо попросила Кейли.

Я накрыл ее губы своими. Кейли облегченно вздохнула и запустила руки мне в волосы, углубляя поцелуй.

– Я хочу быть твоей женой, Картер, – внезапно произнесла она после поцелуя.

Либо у нее бред, либо она так жестоко шутит. Я осторожно забрался на больничную кровать и пристроился рядом. Приподняв белую рубашку, я снова стал гладить ее плоский живот.

Ее ресницы затрепетали, будто она хотела заплакать.

– Что такое, чертенок?

– Почему ты ничего не ответил? Ты не хочешь?

Я приподнялся на руке и пристально вгляделся в ее ярко-голубые глаза. Они блестели от слез, и нет, она не бредила.

– Глупая, – прошептал я. – Как я могу этого не хотеть? Но тебе всего восемнадцать.

– Мне скоро девятнадцать, – возразила она. – Картер, ты думаешь, я передумаю? Думаешь, что снова испугаюсь?

Я молчал. Да, я этого боялся больше всего на свете, но озвучивать не хотел.

– У нас все по-другому, – вновь сказала она. – У нас никогда не было свиданий. Мы выросли вместе и прошли немало препятствий. Когда я пойду в колледж, я хочу носить фамилию Майлс-Холмес. Хочу быть твоей по-настоящему. И плевать сколько мне лет.

«Хочу» Кейли действовали на меня определенным способом. Я всегда делал то, о чем она просила. Но сейчас она проснулась среди ночи и попросила на ней жениться. В ее глазах стояла мольба.

– Это слишком серьезно, Кейли. Ведь я соглашусь. Я женюсь на тебе и никогда не дам развода. Ты должна понимать, что ты делаешь.

– Я много думала об этом. Поверь мне. И это не способ, чтобы показать, что я взрослая.

Она изменилась. Эта авария и выкидыш оказали на нее определенное влияние. Она многое поняла и осознала, но это предложение слишком удивило меня.

– Это вообще никакой не способ, – продолжала она. – Просто я люблю тебя.

Кейли никогда не говорила мне этих слов. Еще один гром среди ясного неба.

– И я тебя, чертенок. Всегда любил.

Она притянула меня к себе, и я поцеловал ее. На этот раз со всей любовью и страстью, на которую был только способен.

Эпилог

Сегодня был первый учебный день Кейли в колледже. Мы не виделись два дня, и я буквально летел в Ла Хойя на своем внедорожнике, чтобы увидеть ее.

Мой учебный год на новом месте начнется с понедельника, а значит, у нас с Кейли есть еще два дня, которые я планировал провести в нашем лофте. Лукас снял его с продажи, когда мы еще находились в больнице.

Телефон издал звук, и я включил блютуз-гарнитуру.

–Эй, Лукас.

– Ага, – голос брата звучал не очень довольно

– Ну?

– Ты подслушивал, кретин! – вспылил он.

Я рассмеялся. Вчера я «случайно» подслушал телефонный разговор Лукаса с Эмили. Мой старший братишка, наконец-то поборол своего внутреннего альфа-самца и признался Эм в том, что с ума по ней сходит.

– Это ты кретин, – со смехом ответил я. – Эм слишком долго ждала, чтобы услышать это по телефону.

– Но ведь услышала же. Я очень старался.

– Ты молодец, Лукас. Я горжусь тобой.

Лукас заметно расслабился и выдохнул.

– Ты сделаешь это сегодня? – спросил он через пару секунд.

– Да.

– Вы психи. Позвони мне позже. Я прилечу только на следующий уикенд.

– Хорошо. Увидимся.

– Как Лос-Анджелес? – поинтересовалась Долорес, когда я вошел через парадные двери.

– По-прежнему слишком «голливуден», бабуль, – ответил я, целуя ее в щеку.

Она потрепала меня за волосы и указала рукой в сторону лоджии.

– Оуэн просил, чтобы ты зашел сначала к нему, как приедешь.

Я кивнул и прошел за стеклянные двери.

Зоуи сидела в плетеном кресле. Оуэн сидел у ее ног с лэптопом на коленях. Вместе они выглядели гармонично. Рисунки на загорелом теле Оуэна и чистая идеальная кожа Зоуи создавали безупречный контраст дерзкого и нежного. Она любила его, и он простил ее. Родители Кейли тоже имели свою непростую историю.