Около трех часов ночи Зоуи валилась с ног от недосыпания. Джек и Оуэн с трудом увели ее поспать в другой вип-палате. Я уговорил Лукаса поехать домой, пообещав, что буду звонить.
Когда мы с Кейли остались вдвоем, я взял книгу, которую отец привез по моей просьбе и стал тихо читать ее. Моя рука гладила ее красивые и мягкие волосы, которые стали еще светлее от пребывания на солнце. Кожа стала такой бледной и прозрачной, что я даже боялся к ней прикоснуться. Под глазами залегли темные круги. Это не портило ее. Она была сейчас так уязвима и красива. У нее были темные брови и ресницы, несмотря на очень светлые волосы. И на бледном лице они казались еще темнее.
– Продолжай, – вдруг сказала она слабым голосом.
Я привстал, отложив книгу, и прижался губами к ее мягкой щеке.
– Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно. Ты читал мне.
– Ты слышала?
– Каждое слово. Это моя любимая история.
– В детстве ты плакала над этой книгой. – Я легко коснулся ее губ.
– Мне было жаль Марчиали, – с закрытыми глазами шептала Кейли.
– Хорошо, что он стал королем.
Она устало улыбнулась.
– Не путай. В фильме все перекроили. Давай посмотрим завтра этот фильм. Мне нравится молодой Ди Каприо.
– Обязательно посмотрим, – пообещал я. Все что угодно.
– Поцелуй меня, – тихо попросила Кейли.
Я накрыл ее губы своими. Кейли облегченно вздохнула и запустила руки мне в волосы, углубляя поцелуй.
– Я хочу быть твоей женой, Картер, – внезапно произнесла она после поцелуя.
Либо у нее бред, либо она так жестоко шутит. Я осторожно забрался на больничную кровать и пристроился рядом. Приподняв белую рубашку, я снова стал гладить ее плоский живот.
Ее ресницы затрепетали, будто она хотела заплакать.
– Что такое, чертенок?
– Почему ты ничего не ответил? Ты не хочешь?
Я приподнялся на руке и пристально вгляделся в ее ярко-голубые глаза. Они блестели от слез, и нет, она не бредила.
– Глупая, – прошептал я. – Как я могу этого не хотеть? Но тебе всего восемнадцать.
– Мне скоро девятнадцать, – возразила она. – Картер, ты думаешь, я передумаю? Думаешь, что снова испугаюсь?
Я молчал. Да, я этого боялся больше всего на свете, но озвучивать не хотел.
– У нас все по-другому, – вновь сказала она. – У нас никогда не было свиданий. Мы выросли вместе и прошли немало препятствий. Когда я пойду в колледж, я хочу носить фамилию Майлс-Холмес. Хочу быть твоей по-настоящему. И плевать сколько мне лет.
«Хочу» Кейли действовали на меня определенным способом. Я всегда делал то, о чем она просила. Но сейчас она проснулась среди ночи и попросила на ней жениться. В ее глазах стояла мольба.
– Это слишком серьезно, Кейли. Ведь я соглашусь. Я женюсь на тебе и никогда не дам развода. Ты должна понимать, что ты делаешь.
– Я много думала об этом. Поверь мне. И это не способ, чтобы показать, что я взрослая.
Она изменилась. Эта авария и выкидыш оказали на нее определенное влияние. Она многое поняла и осознала, но это предложение слишком удивило меня.
– Это вообще никакой не способ, – продолжала она. – Просто я люблю тебя.
Кейли никогда не говорила мне этих слов. Еще один гром среди ясного неба.
– И я тебя, чертенок. Всегда любил.
Она притянула меня к себе, и я поцеловал ее. На этот раз со всей любовью и страстью, на которую был только способен.
Эпилог
Сегодня был первый учебный день Кейли в колледже. Мы не виделись два дня, и я буквально летел в Ла Хойя на своем внедорожнике, чтобы увидеть ее.
Мой учебный год на новом месте начнется с понедельника, а значит, у нас с Кейли есть еще два дня, которые я планировал провести в нашем лофте. Лукас снял его с продажи, когда мы еще находились в больнице.
Телефон издал звук, и я включил блютуз-гарнитуру.
–Эй, Лукас.
– Ага, – голос брата звучал не очень довольно
– Ну?
– Ты подслушивал, кретин! – вспылил он.
Я рассмеялся. Вчера я «случайно» подслушал телефонный разговор Лукаса с Эмили. Мой старший братишка, наконец-то поборол своего внутреннего альфа-самца и признался Эм в том, что с ума по ней сходит.
– Это ты кретин, – со смехом ответил я. – Эм слишком долго ждала, чтобы услышать это по телефону.
– Но ведь услышала же. Я очень старался.
– Ты молодец, Лукас. Я горжусь тобой.
Лукас заметно расслабился и выдохнул.
– Ты сделаешь это сегодня? – спросил он через пару секунд.
– Да.
– Вы психи. Позвони мне позже. Я прилечу только на следующий уикенд.
– Хорошо. Увидимся.
– Как Лос-Анджелес? – поинтересовалась Долорес, когда я вошел через парадные двери.
– По-прежнему слишком «голливуден», бабуль, – ответил я, целуя ее в щеку.
Она потрепала меня за волосы и указала рукой в сторону лоджии.
– Оуэн просил, чтобы ты зашел сначала к нему, как приедешь.
Я кивнул и прошел за стеклянные двери.
Зоуи сидела в плетеном кресле. Оуэн сидел у ее ног с лэптопом на коленях. Вместе они выглядели гармонично. Рисунки на загорелом теле Оуэна и чистая идеальная кожа Зоуи создавали безупречный контраст дерзкого и нежного. Она любила его, и он простил ее. Родители Кейли тоже имели свою непростую историю.