Обратный отсчёт

— Как только нас проводят ко входу, включатся визиры, — пояснил Травматург. — Не отключать без разрешения. На полу будет показана координатная разметка — ходить только по зелёным участкам. На прочие не наступать. Если поняли, кивните.

Все остальные кивнули. Вместе с ними отправились Док и Лаки. Когда команда прибыла к месту происшествия, там уже было людно. Работа кипела — что-то вносили внутрь — в небольшую искусственную пещеру — что-то выносили, множество людей пристально рассматривали пол и стены, и вряд ли у них в руках были обыкновенные увеличительные стёкла.

— Визир фильтрует изображение, и вы дышите воздухом из баллонов, — пояснил Док. — Вадим, нам с вами вон к той стене. Видите надписи? Галина, вы и Лаки держитесь поблизости от экспертов. Лаки скажет, что делать. Если вам станет нехорошо, устанете, что-то ещё случится — немедленно говорите, не молчите. Вот на тех скамьях можно отдохнуть, когда устанете. Всё ясно? Вадим, идёмте.

Зелёных областей на полу было много, но между ними визир показывал чёрные островки. Вот на них наступать нельзя. Путь до стены оказался затейливым: всего в помещении, двадцать метров в поперечнике по обоим измерениями, работало сейчас десять экспертов. Сейчас помещение казалось пустым — не считая людей.

Только одна надпись была явной и чёткой, крупными латинскими буквами:

«NOAH PATTERLY FHTAGN».

Прочие надписи походили на абстрактную живопись — угадывались повторяющиеся элементы, похожие на письменность, но не более того.

— Чем это написано? — поинтересовался Вадим, подойдя к стене на расстояние пары метров.

— Полагаем, что кровью, — спокойно ответил Док. — Ещё изучаем. Задание прежнее — если сумеете уловить смысл надписей, произнесите то, что увидели, вслух.

«Шарманка» заиграла в ушах после первой же попытки. И… ничего. Никакого смысла в надписи.

— Ничего, — сказал Вадим минуты через три. — Просто какие-то значки. Не могу уловить смысла.

Док покивал, и жестом указал — посмотрим на следующую надпись.

…Через час с небольшим им разрешили покинуть место происшествия; ещё через два с половиной часа все вернулись на базу.

— Теперь точно всё, — сказала Лаки, обняв Галину и Вадима за плечи. — Галина, ты замечательно держалась. Спасибо за работу.

— Но я же ничего не почувствовала! — удивилась Галина.

— Это отличный результат. Нет, серьёзно. Как отдохнёте, принимайтесь за отчёт о поездке, остаток дня весь ваш.

Галина проводила Лаки взглядом и, когда за той закрылась дверь, посмотрела на часы. Половина третьего пополудни.

— Как-то не очень много дня осталось, — вздохнула она. — А ещё отчёт писать.

* * *

Совещание по итогам инцидента устроили в кабинете Профессора.

— Итого двенадцать тел. — Док показал фотографии Профессору и Травматургу. — Зрелище неаппетитное. Семь мужчин, пять женщин, возраст от тридцати пяти до семидесяти лет. Это всё предварительно. Расположены по лучам, проведённым из центра шестиугольника через его вершины. Тела обезображены, есть признаки пыток, установить личность по лицу не представляется возможным.

— Ритуальное убийство? — приподнял брови Профессор. Травматург кивнул.

— Жертвоприношение. Это основная гипотеза. Между телами были номограммы — для усиления болевых ощущений. Люди умирали в течение десяти-пятнадцати минут, испытывали при этом сильную боль. Выяснять личности убитых придётся по косвенным данным.

— Этого достаточно для того, что произошло в галерее? — поинтересовался Профессор.

— Предварительно — да, даже с запасом, — кивнул Док. — Но зачем такое нелепое воздействие, зачем это жертвоприношение — пока неясно. Нужно выяснить, кто за этим стоит. Собственно исполнитель и не пытался скрыться, но его память чиста, восстановить стёртое пока не удаётся. Работник галереи, абсолютно обычная, нормальная биография. Ничем оккультным никогда не интересовался, ни в каких сектах не состоял. До этого эпизода и мухи не обидел.

— Кто такой этот «Ной Паттерли»? — поинтересовался Травматург. — Там была надпись, «Noah Patterly fhtagn». Последнее слово понятно — «спит», или «ждёт». Я проверил наличие имени в наших базах. Таких людей полно, уже отправил запросы. Но пока что — самые обычные, ничем таким не отмечены. Зачем упоминать такое имя, да ещё в связи с человеческим жертвоприношением?

— Будем выяснять. — Профессор кивнул. — Одно скажу: каждая буква имени написана кровью отдельного человека. Двенадцать жертв, двенадцать букв. Последнее слово написано кровью двойника Шефа. Лаки, передай снимки надписей Колосовой. У нас нет прямого доступа к их «Аргусу» — начальство одобрило этот запрос. Кто знает, может они что найдут.

Лаки кивнула.

— Сейчас передам.

* * *

Агата провела утро нового дня в остром ощущении нереальности. Ясно, зачем было это путешествие «сквозь зеркало» — полностью выбить из колеи. Так встряхнуть, чтобы напрочь лишить человека всякой опоры. Вот как в такое поверить? И как доложить руководству? Тут не знаешь, как рассказать Диме и Михаилу, что уж говорить о людях за пределами «отдела 42».