Обратимость

Очнувшись лишь ближе к полудню, я поняла, что мне лучше бы поехать домой, побыть там пару дней и привести в порядок свои нервы. Произошедшее так сильно потрясло меня, что я теперь вообще окончательно потерялась в пространстве. В мыслях неотступно стояло лицо Каэлана, бледное и прекрасное. Его ужасная рана и обмякшее тело. Воспоминания о последних минутах его жизни, как ножом вырезанных в сердце, не желали отпускать воображение, причиняя всему телу адские боли. Где-то на заднем плане маячили темные суровые лица вампиров, походившие на палачей, они смотрели на меня сквозь смерть Керрана, сквозь мое горе. Эдвард. Моя благодарность ему не знала предела, я готова была упасть ему в ноги. Что бы я делала без него?

Итак, как-то добравшись до дома, я старалась с этого момента заставить себя подумать о чем-нибудь другом, чтобы отвлечься. Едва ли у меня это получилось. Ни сейчас, ни последующие несколько дней. Их я провела в глупом бездействии.

Мое восстановление проходило в долгом сидении в кресле или лежании в ванной, в попытках расслаблить голову и тело или прогулках. Все это время у меня не получалось думать, ровно как ни о хорошем, так и ни о плохом. Скорее, я вообще ни о чем не думала. Едва ли мне удастся просидеть дома неделю, а там опять новые попытки и новые срывы. Нужно было как-то вырваться из этого замкнутого круга.

Меня тянуло в особняк как магнитом. Спустя некоторое время я снова оказалась перед ним, разглядывая его во все глаза, словно не видела уже давно. Чем больше времени проходило, тем сильнее он дряхлел. Я старалась не думать об этом и не замечать этого. В конце концов в один из дней он грозил развалиться окончательно. Пока я совершала свою привычную прогулку, наступил вечер. Для меня оставалось загадкой, как бы так лечь спать, чтобы пробудиться как можно удачнее… Что надо сделать… В душе я ругала себя, что до сих пор не обратилась за помощью к чему-нибудь или кому-нибудь, кто имел отношение к Керранам. Одной мне явно не доставало знаний и сообразительности на этот счет.

Вот уже на улице стемнело. Я, как-то ускоряя событие отхода ко сну, принялась усердно думать о том, когда же мне захочется спать. Ближе к двенадцати я легла в постель такая же бодрая, как и днем. Сон категорически избегал меня, словно вредная кошка: постоянно ластился ко мне, но стоило приблизиться к нему, тут же ускользал из-под рук. Чем больше я старалась призвать его, тем больше нервничала и, соответственно, не могла уснуть. Ближе к трем, выбившись из сил, я вскочила с кровати, взбудораженная и расстроенная. Глаза жгло огнем, а голова гудела, переполненная размышлениями. Как привидение, я поплелась в ту комнату.

Погруженная в сумрак, холодная и заброшенная она встретила меня своим привычным видом. Меня знобило. Окинув помещение беспомощным взором, я почувствовала, что к глазам моим ни с того ни с сего подступили слезы.

Что ж, прекрасная разрядка. Мне хотелось разрыдаться.

Опустившись на пол и закрыв лицо руками, я дала волю слезам. В голове снова крутился один и тот же вопрос, на который все еще не находилось ответа. Бессильная злость на судьбу и на того, кто распоряжался мною, как марионеткой, рвала меня на части. Не знаю, сколько времени я провела в своих стенаниях. Запас слез истощился. Теперь я недвижимо полулежала на полу, созерцая пустоту внутри себя.

– Ты сама ведешь игры с собой. Сама терзаешь себя…

Послышался вдруг приглушенный голос. Я застыла, не понимая, иллюзия это или нет. Первые мгновения отупение не отпускало меня. Только спустя некоторое время я бросила взгляд в сторону двери со смутной догадкой и вздрогнула от неожиданности.

– Вы?! – вырвалось у меня.

В дверях стоял тот самый почетный старец из библиотеки. Совершенно неясно, как он оказался в особняке, и вообще, наблюдать его здесь было чем-то из ряда сверхъестественного. В моем предоставлении он настолько сросся с библиотекой, что нельзя было представить его где бы то ни было вне ее стен. Хлопая глазами, я смотрела на него и молчала, не понимая, снится ли он мне или нет. Он возвышался надо мной, как огромный утес, в своей темной тоге. Седая борода закрывала полгруди, неизменный острый взгляд смотрел на меня со всей строгостью, не способный на снисхождения. Меня охватила робость так же, как и в библиотеке. Его грозный авторитетный вид совершенно сбивал с толку.

– Долго ты еще будешь бродить во тьме, упрямая?

Мои глаза округлились. Смысл его слов оказался совершенно непонятен.

– Простите я не….не… – я пожимала плечами, глупо глядя на него в полном удивлении.

–Ты сама строишь преграды себе, и в том, что не можешь достичь желаемого, виновата только ты. Нечего постоянно ждать помощи от близких. Отбрось свою слепоту, услышь свое сердце. В тебе заключена большая сила, но ты все еще не можешь контролировать ее.

– Но… простите… Я запуталась. Я ничего не понимаю.