Обольстительница в бархате

— Они слегка заволновались, вот и все.

— Лошади не стали бы стоять на месте. Даже вы ничего бы с ними не сделали.

— Потому что вы выпрыгнули из коляски, как ненормальная!

— А как бы вы поступили, лорд Всезнайка?

— Почему вы не доверились мне? Вы могли пострадать. Что если бы лошадь угодила вам копытом по голове? Но, если подумать, возможно, это было бы к лучшему. Ведь вы бы перестали заниматься расчетами, как минимум.

— Минуту назад вы обвинили меня в том, что я вовсе не пользуюсь головой.

— Потому что это так.

— Сначала разберитесь со своими мыслями! — перешла она на крик. Потом развернулась и направилась прочь.

В два шага Лисберн нагнал ее и преградил путь. Леони попыталась обойти его. Схватив мисс Нуаро за запястье, он остановил ее.

— Уберите руки, — возмутилась она. — У вас нет никаких прав на меня. Я не ваша собственность и не служу вам. Вы не имеете надо мной никакой власти…

Вместо ответа Лисберн привлек Леони к себе и, заключив в объятия, поцеловал.

Глава 7

Покорность — черта характера, настолько необходимая для женщин, что некоторые считают ее одной из главных добродетелей… Если мужчина, являющийся опорой для женщины, — само совершенство, тогда это, вне всякого сомнения, так и есть. Но будучи человеческим существом, ответственным перед своим Создателем, и одаренным разумом, женщина не должна быть покорной человеку, который способен увлечь ее на путь, полный жизненных ошибок.

«Книга для юной леди», 1829 г.

Может, это было глупо. Может, и того хуже — банальной мужской реакцией, что Лисберн ненавидел всей душой. Он слишком умен — уж не говоря об изобретательности! — чтобы разыгрывать подобное представление. Сначала он подумал об этом.

Но потом, когда их губы встретились, лорд вообще ни о чем не мог больше думать.

У ее губ был вкус дождя.

Такой вкус, какого не было больше ни у кого на Земле. Вчера он получил лишь намек на это и потом не мог заснуть полночи. Сейчас ночь уже объяла вселенную, а Лисберн одновременно бодрствовал и пребывал во сне.

На вкус мисс Нуаро сладкая, как невинность и в то же время как грех. Она промокла насквозь, и все ее вычурные жабо, складки и оборки обвисли. Однако она оказалась такой легкой и воздушной, словно пена. И такой полной жизни. Начав сопротивляться ему, тут же прекратила и с безрассудством встретила его поцелуй. Прижалась к нему губами, приоткрыв их по его первому побуждению. А когда Саймон захотел продлить поцелуй, Леони полностью подчинилась ему. Легкое колебание, и кончики их языков сплелись вместе.

Как на удивление тонким оказался вкус бренди, который он глотнул, когда в первый раз переступил порог ее кабинета, так и вкус ее поцелуя был сладким и жгучим. Это удивительно — такая изящная, женственная и, несомненно, хрупкая женщина в то же время скрывала в себе столько страсти. И опасности! Он понимал это. Понимал совершенно точно.

Сейчас ему стоит избегать опасности. Нужно отдавать себе отчет в том, что, зайдя на эту территорию, выбраться оттуда будет очень трудно. Но он не мог мыслить трезво, в голове крутились лишь какие-то фантазии. И только чувства продолжали свою работу, сообщая ему о тепле ее тела, о форме этого тела, о том, как удобно она устроилась в его объятиях и как ее губы прижимаются к его губам.

Лисберн отстраненно воспринимал, как мокрый муслин и кружева обвиваются вокруг него, как влажные ленты ее шляпки щекочут ему подбородок. Так же отстраненно он понимал, что его рука лежит у нее на затылке и стягивает вниз шляпку. Словно в полусне ощущал шелковистость ее волос, и бархатистость кожи на шее, и ее аромат — смесь лаванды и запаха, присущего только мисс Леони Нуаро. Он не мог насытиться им до конца. Ему хотелось погрузиться в этот аромат полностью.

Одна его рука скользнула вниз к ее талии, другая легла еще ниже — на бедро. Он притянул Леони к себе.

Несмотря на свою мечтательную отстраненность, Лисберн ощутил ее хрупкость и невинность. Голос где-то в глубине сознания начал скорбно причитать о нарушении границ допустимого, но ему было трудно трезво оценивать ситуацию. Какая польза в логике, если он пил этот поцелуй как бренди, горячий и сладкий? И, кроме того, она обхватила его за плечи, всем телом прижимаясь к нему и возбуждая сильнейшее волнение.

Он еще ближе притянул мисс Нуаро к себе, расположив колено между ее бедер и подмяв тем самым нижние юбки ее платья.

Задохнувшись, она подняла голову и посмотрела него. Огромные голубые глаза, полные изумления.

— Нет, — сказала Леони и оттолкнула его. Оттолкнула с силой.

Ничего не поняв, он пошатнулся. А может, пошатнулся, потому что испытывал легкое головокружение.

Но это абсурд! От просто поцелуя у него перестала кружиться голова с того времени, когда он мальчишкой сумел украдкой поцеловать девочку, о которой тогда мечтал.

И испытал такое сильное возбуждение, что пришлось собрать воедино всю свою мужскую гордость, чтобы не упасть в обморок.

А сейчас?

Ладно!

Возбуждение было, да. Но еще был… жар. Вожделение. Тщетное вожделение.

Ее голубые глаза пылали яростью.