Обмануть судьбу

– Лучше об этом не думать, – жестко сказала женщина. – Иногда особого выбора нет – либо смириться, либо уйти. Все равно, куда – наверх, на тот свет, без разницы. Я до сих пор помню тот день, когда весь этот ужас случился, последний день прежней жизни – я ехала тогда к подруге с цветами, с тортом. Цветы растоптали, торт был быстро съеден, а меня… тоже растоптали. Потом, конечно, нашлись люди, которые навели подобие порядка, и я постаралась обо всем забыть. Ничего другого мне не оставалось, если я хотела жить здесь и дальше. Но сомневаюсь, что Танечка бы подобное забыла, случись это с ней, – не тот характер был у ребенка. А росла она красавицей, кое-кто уже заглядывался на нее. И все это в любом случае кончилось бы бедой… так может, все, что ни делается, – к лучшему?

– Представляю, как комендант рвал и метал, когда почти все дети со станции ушли, – кивнул Айрон. Ему хотелось отвлечь женщину от тяжелых мыслей. Про себя он подумал, что вот, раскопал нечаянно еще одну тайну здешних мест, да только эта информация вряд ли пригодится. Интересно – получается, что Греков наверняка доводился отцом и нескольким детям из числа пропавших? Так вот почему местные на чужих так смотрят, особенно женщины, – словно боятся, что у них что-то отберут. У них однажды уже отобрали самое ценное. Детей отобрали.

– Да, комендант был в ярости, – кивнула Валя. – Скорее всего, никто из них уже не вернется, косточки одни, небось, от них остались. У них и было-то на всех пять или шесть старых противогазов, а оружия и вовсе не было. Хотя Морозов имел доступ к складам, может, оттуда забрал кое-что – этого я не знаю. Кстати, кое-кто из детей Морозова остался на станции. Я вам покажу сейчас, – Валентина повела Айрона за собой – со станции, по ступенькам вниз и дальше, в туннель. Здесь, в подсобном помещении, стояли клетки с крысами. Айрон старался не обращать внимания на жуткий запах. Возле клеток кто-то копошился. Валентина окликнула:

– Лесик!

Человек повернулся к ним. Это был парень лет двадцати на вид, одетый в грязные драные штаны и такую же толстовку. Он был тощим и нескладным, и голова у него была какой-то вытянутой. Темные волосы закрывали лоб, из-под них сумрачно блестели глаза. Окинув их неприветливым взглядом, парень спросил:

– Чего?

– Ты ведь наверху бываешь иногда? Может, рассказал бы, что сейчас в парке? Какие там теперь звери?

– Я туда не хожу. Туда нельзя, – буркнул парень. – Здесь тоже посторонним нельзя, – это уже явно адресовалось Айрону. – Уйдите.

Он явно не был расположен разговаривать.

– Почему нельзя? – спросил Айрон. Но парень ничего не ответил и вновь отвернулся к своим ароматным клеткам. Валентина развела руками, они отправились обратно. Айрон спросил:

– С чего вы решили, что он бывает в парке?

– Наверх он выходит, это точно. И однажды принес убитую козу – а они, говорят, только в парке водятся. Сталкеры говорят, что парк – это особенное место, там все по-другому, иначе, чем в городе, и с привычными представлениями туда лучше не соваться. Хотя ведьм и оборотней там нет, конечно. Не знаю уж, что они имеют в виду? Я помню эту усадьбу еще прежней, залитой солнцем. Возможно, при свете луны все выглядит иначе? Почему-то Лесик не ушел, когда все дети ушли, остался здесь. Я все думала – почему Морозов его не взял? Он предпочитал водить наверх тех, кто вырос именно в этом районе, – словно у них иммунитет какой-то был. Тех, кто гулял в этом парке, купался в пруду летом, – кстати, там ведь были таблички расставлены, что купаться запрещено, но далеко не все обращали на них внимание, особенно дети. Там детские праздники проводились, аттракционы были.

– Да, мы заметили. Только они уже все обветшали.

Валентина вздохнула. Айрон представил себе летний солнечный день в парке много лет назад. По дорожкам с хохотом носятся дети. Кто-то загорает, кто-то плещется в пруду прямо возле знака «Купаться запрещено!». Радостный детский крик: «Папа, я хочу поехать на лошадке!» Он помотал головой, отгоняя так ясно представившуюся картину.

– Я бы пошла вас проводить в парк, призраков я не боюсь, – говорила тем временем Валя, – но боюсь быть обузой. Говорят, наверху теперь живут жуткие твари. Я не была там со дня Катастрофы. Но с вами, может, я бы и решилась, – она бесшабашно тряхнула головой.

«Славная женщина, – подумал Айрон. – Примерно моя ровесница, может, чуть старше. И выглядит неплохо, учитывая обстоятельства».