Обломки нерушимого

«Что же за человек ты такой, Искра? С какими тайнами ты вторглась в этот мир?» Такими вопросами всякий раз задавался Илларион Героев, или как его все часто звали – Лари, глядя на свою дочурку, качая ее в колыбели. Искре тогда было всего девять месяцев, и прошла только неделя после того, как родная мать оставила ее на попечение отца, уехав в неизвестность.

А как все красиво начиналось! Это была неземная любовь. Неземная… оттого она и не просуществовала долго. Не прижилась в негостеприимной среде, спугнули ее земные превратности.

Лари был одним из артистов популярного в Петербурге цыганского ансамбля. Жизнь подкинула ему замечательный подарок в виде знакомства с туристом из Англии, что случайным образом оказался на выступлении его ансамбля. Турист этот оказался весьма богатым, успешным молодым человеком, и в той же степени избалованным, привыкшим к сиюминутному исполнению всех своих желаний, пижоном. Он предложил Лари и его коллективу поехать с ним в Англию в качестве памятного сувенира из России, который впоследствии станет украшением всех его уникальных вечеринок. Лари и остальные артисты не отказались от такой блестящей возможности вырваться из страны. Несколько лет Героев провел в Англии. Между ним и его покровителем даже завязалась крепкая дружба, которую разрушило появление очаровательной русской красавицы – Павлы. Она стала невестой того пижона. И будучи теперь постоянной гостьей его светских сборищ, Павла не могла не обратить внимания на молодого, смуглого, харизматичного брюнета, покорившего публику не только своей невероятно красивой внешностью, но и великолепным голосом. Павла влюбилась в Лари. Оказалось, что их чувства взаимны. Жених и родители Павлы были в ярости, когда узнали о ее любовной связи с цыганом, и сделали так, что Лари выдворили из страны. Павла уехала вместе с ним в Россию.

Неземная любовь исчезла восвояси, как только Лари привез возлюбленную в деревню с весьма романтичным названием – Ганнибаловка и поселил ее в своем стареньком бревенчатом доме. Павла – графская падчерица, русская душа, заключенная в тиски английской претенциозности, не была готова к такому удручающему быту, стесненным обстоятельствам и к новому нелицеприятному окружению в виде враждебно настроенной к ней родни Лари. Павла уже была на четвертом месяце беременности, менять что-либо было поздно. Однако родив ребенка, она поняла, что еще ничего не поздно, все можно изменить, достаточно лишь оставить весь груз ошибок в прошлом. Одной из ошибок была ее дочь. Приняв такое бесповоротное решение, Павла уже отвергла сердцем свое дитя, избавилась от него с тем чувством, с каким люди избавляются от бородавок – брезгуя и радуясь одновременно. Павла пробыла с Искрой первые месяцы ее жизни, обозвав их «необходимыми». То есть Павла полагала, что пока Искра «привязана» к ее груди – она ей необходима, а уж потом дочь сможет жить и без ее участия. Спустя девять месяцев Павла сбежала от Лари и Искры, надеясь в дальнейшем наладить связь с родителями и брошенным женихом, и вернуться в Англию. Но те не смогли смириться с ее предательством и приложили немало усилий, чтобы в наказание лишить ее возможности даже в туристических целях посещать свою вторую родину. Павле пришлось начать новую жизнь в Петербурге.

Лари же быстро нашел себе новую спутницу, безродную цыганку Радмилу. В браке с ней у него родились два сына – Гера и Лекса, и дочь – Дея. Семья их жила в достатке, у Лари была небольшая ферма, где он разводил породистых лошадей. Искра была его главной помощницей. Девочка, в отличие от своих сводных братьев и сестры, находилась на домашнем обучении, и могла позволить себе провести часок-другой между занятиями на ферме.

– Ты сильно занят, папа? – спросила однажды Искра, застав отца на рабочем месте.

– Вообще-то дел у меня полно, но если у тебя что-то срочное, то я готов отлучиться.

– Майя и Цагар хотят прогуляться.

– Это они тебе сами сообщили? – спросил со смехом Лари.

– Папа, лошади не умеют говорить, – серьезным тоном ответила Искра.

– Ну пойдем, – с особой, отцовской нежностью в голосе сказал Лари.